Владимир Вольнер
Последние полгода он жил ради этих двух минут. Не именно этих, но таких же. Они случались с разной периодичностью, иногда несколько дней подряд. Иногда с перерывом в неделю. И вся его жизнь превратилась в борьбу за эти мгновения.
Он стал похож на наркомана, который тащит из дома все что можно продать, ради очередной дозы. Не задумываясь продал бы душу, если бы нашелся такой безумный покупатель. На алтарь "двух минут" он без сомнений и раздумий отправлял время, друзей, самолюбие, деньги, собственные принципы и жизненный опыт.
Опыт говорил ему, что так нельзя. Принципы заставляли беситься и страдать от бессилия. Но "доза" была важнее.
Он пытался спорить с собой, убеждал себя, приводил разумные доводы. Разум и память подсказывали, что он пожалеет об этом, что в будущем он поймет, что платил безумную цену за пустоту, фантазию, призрак. Друзья стыдливо молчали и в недоумении пожимали плечами у него за спиной. Ему было наплевать.
Он всегда был любимцем женщин. С количеством его романов могло соревноваться только количество прочитанных им книг. Он легко увлекался и обладал невероятным чувством эмпатии, поэтому любой роман, прочитанный или прожитый был для него целой жизнью. Куда там кошке с её неполным десятком. Это был бесконечный день сурка, но с ограниченным набором интересов.
Он приобрел всего три вещи – подвешенный язык, богатую фантазию и изощрённый арсенал любовника.И да, две минуты, это совсем не то, что злорадно подумали те, кому так и не повезло в жизни.
