Чьи то тени мелькают вокруг, Кто-то шепчет устало, чуть слышно. «Все родная, уже все прошло, У тебя появился сынишка».
Повзрослев, станет он молодцом, Парнем славным, с пленительным взором. А сегодня, сквозь щелочки глаз, Тело душу впускает, не споря.
Жизнь совсем не похожа на сон, Где-то бьет, где-то ласково гладит. Познает этот мир человек, Обретая и опыт, и страсти.
И не важно количество лет, Путь земной завершиться однажды.
Тело в землю уходит на век, Над душой наши годы не властны.
Снова свет, а затем темнота, Взгляд застыл, поглотив бесконечность. И тот путь, что сквозь веки ведет, Снова станет дорогою в вечность.
Можно долго молиться богам, Час настал и никто не поможет. Только чья-то рука по глазам, Навсегда их надежно закроет.
«Никто не может быть таким безумным, чтобы хотеть войны вместо мира, ибо, когда мир, то дети хоронят отцов, а когда война, то отцы хоронят детей».
Геродот
«…Человечество существует довольно долго, и человек, как существо разумное, так о себе заявил еще в дремучей древности. Старые летописи, манускрипты, рисунки на камнях и прочие документальные подтверждения жизни доносят до нас, потомков, информацию о том, что это были за люди, чем они жили, чем дорожили, каким богам молились. Поражает контраст между временами, разные герои, разные условия, как социальные, так и политические, но одно как рок, как проклятие, проходит через всю историю, начиная в глубине веков и не имеющее своего завершения – это склонность, может быть, единственных разумных существ во Вселенной, к самоуничтожению.
Войны – это проклятие человечества. Они были, есть и, к сожалению, может быть и будут. Кто их придумал? Кто научил человека убивать себе подобного, с каждым витком цивилизации изобретая все новое оружие уничтожения? Создается впечатление, что люди, единственные, по сути, живые существа, которые утеряли, а может и не имели «внутренний ограничитель», способный остановить убийство. К примеру, животные убивают просто потому, что им это необходимо для того, чтобы не умереть голодной смертью. Мимо сытого хищника может спокойно пробежать добыча, он ее не тронет. Люди не так. Они созданы повелителями земли, но это им не мешает постоянно изощряться и выдумывать все более совершенные, страшные орудия убийства. Военные – древнейшая профессия нашей цивилизации. Войны были большие и маленькие (в зависимости от количества участников), длинные и короткие, но одно неизменно сопутствовало им – это человеческие жертвы. И как всегда, кто-то из правителей, инициаторов войн богател, кто-то беднел, а гибли простые солдаты… Зачем? Почему? Что пошло не так?»
…Неизвестно, сколько еще продолжались бы философские размышления выпускника военного училища, если бы их не прервал суровый окрик командира.
− Зотов, лейтенант Зотов, ко мне, – голос седого комбата прозвучал как всегда твердо и убедительно.
− Товарищ майор, лейтенант Зотов по вашему приказанию прибыл, – четко чеканя шаг, отрапортовал подошедший, вытянувшийся в струнку лейтенант.
− Сынок, – потупив взгляд, с сожалением в интонации, после короткой паузы начал майор, − я хочу тебя огорчить, дело в том, что по нашим правилам ты, как отличник боевой и политической подготовки, просто как окончивший училище с медалью, имел право выбирать место дальнейшего прохождения службы. Ты выбрал Москву, и мы были не против. Но позвонили сверху, ты понимаешь, откуда, одним словом, Москвы не будет. Остальные вакансии уже заняты, так что придется тебе направиться к своему первому месту службы в Демократическую Республику Афганистан, в батальон специального назначения, расквартированный на базе, в населенном пункте Бараки, командиром взвода. Тем более ты же сам подавал рапорт по собственному желанию.
− Я понял, товарищ майор. Что ж, Бараки тоже неплохо звучит, – спокойно отреагировал на эту новость Максим, – в принципе, может оно и лучше. Разрешите идти!
− Идите, – козырнул в ответ командир и со вздохом добавил чуть слышно, – может, и к лучшему. Дай Бог, чтобы у тебя все было хорошо и… лучше.
Выбор профессии для воспитанника детского дома Максима Зотова был предопределен им самим. Еще мальчишкой он любил наблюдать за военнослужащими, прогуливающимися по городскому парку. Когда в 1979 году началась война, вернее, ввод ограниченного контингента для помощи дружественному народу Афганистана, он, тринадцатилетний пацан, заявил своим преподавателям, что у него есть огромное желание отправиться туда, где он нужен. Но, принимая во внимание свой возраст, он подождет и, когда придет его время, обязательно станет военным, чтобы посвятить свою жизнь делу защиты Родины.
− Ну что ты, к тому времени война закончится, – в один голос отвечали его наставники, наверное, действительно в это веря. Хотя, наблюдая за тем, как в свободное время мальчишка отдавался не развлечениям, а своей физической подготовке, еще больше уважали его за целеустремленность. Окончив десятилетку, Максим подал заявление в городской военкомат с просьбой посодействовать ему в поступлении в Рязанское Воздушно-десантное училище, на что получил добро, добросовестно сдав вступительные экзамены, и стал курсантом. В отличие от многих своих сокурсников, испытывающих трудности в первые месяцы службы, ему было проще. Ведь детский дом, где он вырос, тоже представлял собой своего рода коммуну, где все жили одной семьей, подчиняясь общим правилам. С первого дня, чувствуя уверенность в своих силах, Максим упорно взялся за дело, строго следуя ленинскому наказу: «Учиться военному делу настоящим образом». Именно это фраза бросилась ему в глаза, едва он переступил порог КПП, и прочно обосновалась в его голове. Желание все знать, стремление во всем быть первым, рачительное отношение ко всему, начиная от вещей, заканчивая временем, не могли не обратить на себя внимание профессорско-преподавательского состава.
