Сегодня вся моя жизнь снова пошла наперекосяк. Вместо «доброе утро, доченька» я услышала:
– Сегодня ты встречаешься со своим женихом.
И нет, отец не шутил. Он говорил это на полном серьезе так, словно рассказывал о погоде за окном. Непринужденно и неоспоримо.
Уже слышала от него две недели назад о том, что он подыскал мне нового мужа. Мое мнение по этому поводу не учитывалось никогда. Это уже третья кандидатура на «долго и счастливо». Собиралась, как и всегда, быстро и болезненно избавиться от претендента на мои сердце, руку и папин бизнес. К которому, кстати, я не имела никакого отношения.
Понимала, что бастовать нет никакого смысла. Меня приволокут силой, если понадобится, – это уже пройденный этап. Действовать нужно именно с женихом. Уже дважды прокатывало, и в этот раз получится – в этом была уверена. От репутации осталось только название, поэтому обваляться в грязи еще раз уже не так страшно. К чему она, эта репутация? Если жизни, самой жизни у меня давно нет.
Наверное, будь я не такая упрямая, могла бы еще три года назад назваться чьей-то женой, но отец сделал все для того, чтобы разрушить мою жизнь. А я… Я технично разбивала вдребезги все его планы.
Помнила самого первого своего жениха. Анатолий. О нас писали во всех журналах, называя самой красивой и успешной парой года. Как же. Самая востребованная модель и владелец крупной сети ювелирных магазинов. Да мы виделись от силы три раза до дня свадьбы, но тот самый осенний день он запомнил навсегда.
Я сбежала прямо из-под венца, а через трое суток меня нашли в гостиничном номере. Пьяную, убитую до состояния «почти мертва». Пустые бутылки, кажется, наркота. Я не помнила те дни, проведенные в дурмане отчаяния. Один парень, второй, третий. Я опускалась до самого низа так, чтобы уже никогда не выбраться. Самолично подставляла голову под дуло пистолета. Жаль только, что никто так и не выстрелил.
Забрав из гостиницы, меня отмывали, откачивали. Полгода реабилитации после нервного срыва без доступа к алкоголю и даже сигаретам. Информация чудом не просочилась в СМИ. Когда я вернулась, меня спрашивали о каких-то дизайнерских курсах во Франции, а я понятия не имела, что отвечать. Так нелепо и жалко.
Думала, что отец поймет и больше не захочет подводить меня к краю пропасти. Так и было ровно полгода. Я даже вернулась к показам и фотосъемкам, позируя для зарубежного глянца. Снялась в клипе иностранного рэпера в главной роли и попыталась снова научиться жить.
Не получилось.
Знакомство со вторым женихом прошло в тихом семейном кругу. Нас поселили в одну квартиру, чтобы мы начали общаться как можно теснее. Я и общалась. Только не с ним, а с теми, кого встречала в ночных клубах и силком волокла к нам домой. Я напрашивалась. В последний раз даже всерьез подумала, что Евгений меня убьет. Придушит собственными руками, так сильно сжимали его пальцы мою шею.
Сама позаботилась, чтобы самые пикантные подробности живенько просочились в СМИ. Неплохо заработала на этом, собираясь уехать, но нагнали меня уже в аэропорту. Тогда отец всерьез угрожал мне, а я тихо поражалась тому, насколько можно не любить своего ребенка.
Он называл меня обузой. Говорил, что не для того вложил в меня столько денег, чтобы я отплатила ему таким эгоизмом. Угрожал, что отправит меня в психушку и сделает недееспособной, взяв надо мной опеку. Мол, тогда я буду в разы сговорчивее.
Наверное, я хотела его убить. Ненавидела всем сердцем, отчетливо понимая, что для меня он – чужой человек, а я для него – разменная монета в его играх. Он не был мне родным. Узнала это случайно, как раз в тот второй раз, когда его крики разносились на весь дом. Мама уже была беременна, когда они поженились, и, увы, совсем от другого мужчины.
Благородство отца не знало границ, но лучше бы она сделала аборт, чем бросила меня с ним, по своему желанию разбившись на машине. Тогда я впервые задумалась: а был ли это суицид? Может быть, просто кто-то не захотел терять компанию, которая в случае развода досталась бы не ему?
Теперь же я снова стояла перед трудным выбором. Еще раз проверить нервы отца на прочность или все-таки смириться с судьбой. Пока второй вариант проигрывал. Просто не хотела так жить.
Разве это жизнь?
– И давай без сюрпризов. С твоей известностью я удивлен, что они вообще согласились. Я тебя предупредил, – добавил отец, а я пошла собираться.
Рыжие волосы прилипали к телу, а холодная вода остужала буйную голову. Мы сегодня просто познакомимся, а уже завтра все газеты будут рассказывать о том, как я провела эту ночь. Нужно что-то масштабное. Может быть, устроить оргию в каком-нибудь отеле и зазвать туда журналистов? Ставки нужно повышать, иначе проигрыш неотвратим. Хотя, наверное, я уже давно проиграла.
Высушив волосы, я сделала легкий макияж и застегнула золотые сережки с крупными бриллиантами. Война войной, а безразличный внешний вид отец мне не простит. Темно-синие брюки обтянули стройные ноги, а того же цвета пиджак лег поверх нагого тела. Ни лифа, ни топа.
Нужно поддерживать образ распущенной дряни.
Обувшись, я прихватила короткий тонкий плащ и спустилась вниз. Отец пристально оглядел меня с ног до головы, скривился, но ничего не сказал. Все как обычно: машина, в которой мы сидим по разные стороны. Молчаливый водитель, мелькающие вывески магазинов на серых высотках-великанах. Столица никогда не менялась изнутри, разве что разрасталась, вбирая в себя все большие территории.
