Тощий белобрысый очкарик Саша, чем-то похожий на Шурика из фильмов Гайдая, с лёгким сердцем поднимался по лестнице институтской общаги. Сегодня он сдал последний зачёт, два экзамена будут проставлены автоматом, а третий, несомненно, он сдаст на отлично – и знание предмета, и прекрасные отношения с преподом вполне позволяли рассчитывать на это. «Хорошо! – подумал Саша. – А ещё хорошо, что живу я на пятом этаже, а не на семнадцатом, а то ведь третий месяц лифт не работает! – мысленно добавил он, сворачивая с лестницы в коридор. – И уж совсем отлично, что сегодня день рождения у Данилы! Там всегда собирается наиболее продвинутый народ, будет интересно! Теперь надо за пару часов купить какой-нибудь подарок!» – он собирался оставить сумку с учебниками и отправиться по магазинам.
Открывая дверь своего блока, Саша услышал возбуждённые голоса. «Бухают!» – подумал он. И правда – его сосед по комнате вместе с парнем из второй комнаты блока пили водку.
– С чего бухаем? – бодро спросил Саша.
– Я на экзамене пять получил!
– А я – два! – почти хором и одинаково радостно ответили соседи.
– А ты? – спросил его двоечник.
– А у меня экзамен только на следующей неделе! Пока зачёты идут! – Саша предусмотрительно промолчал о том, что на следующей неделе сдавать ему ничего не придётся – за хорошую работу в семестре отличная оценка будет вписана в ведомость без экзамена. – Сегодня день рождения у Данилы Очкастого! Пойду ему подарок поищу!
– Ты к этому ботану идти собираешься?! – возмутился двоечник. – А мы не пойдём! Денег на подарок у нас нет, а водка и так есть! Ты лучше давай сходи за пивком и к нам присоединяйся!
– Да некогда мне, – отказался Саша, бросая сумку. – А подарок не обязательно дорогой, всё же не от хорошей жизни в общаге тусим, но полезное что-нибудь можно подобрать. Вот, например, софтину какую-нибудь пиратскую прикупить…
– Ну давай, дуй за своей софтиной! – сказали приятели, недовольные отказом Саши идти за пивом, и вернулись к своей беседе.
Данилу прозвали Очкастым по двум причинам. Во-первых, фамилия его была Очковников. Во-вторых, он носил угрожающего вида очки в роговой оправе. Завистники ещё называли его Данила-Очко. Впрочем, называли они его так только тайком. Высокий, широкоплечий Данила, с длинными, как у рокера, волосами, хотя и имел мирный нрав, мог съездить и в ухо, если кто долго на это напрашивался.
Данила был отличником и учился даже лучше Саши, а кроме того, и в быту проявлял нехарактерную для общаги аккуратность. Всё в его комнате было чисто, ухоженно, опрятно. Стены оклеены пусть дешёвыми, но зато новыми обоями. Повсюду развешаны полки с книгами, а кое-где даже репринты картин, около кровати – симпатичное бра, чтобы читать перед сном. В углу тарахтел компрессором старенький холодильник.
В прихожей тоже царил идеальный порядок. Конечно, прихожей как таковой не было, её роль играл крохотный тамбур типового общажного блока, в котором на две комнаты приходится один санузел. Зато теперь на входе бросалось в глаза последнее приобретение Данилы – ярко-алый пушистый коврик овальной формы.
Данила готовился к приёму гостей – вместе с вызвавшимися ему помочь соседками размещал на покрытом белой скатертью-клеёнкой столе скромное угощение. Гости тоже готовились – всяк по-своему. Саша шастал по лоткам в поисках стоящего компьютерного диска, девушки приводили себя в порядок, а вот Михай готовил приветственную речь.
Михай учился на их потоке. Человеком он был поверхностным и тупым, но изрядно прославился в институте как хулиган. Хулиганом же он стал не по зову сердца, а вследствие характера. Дело в том, что у Михая сформировался скорее женский психологический тип, побуждающий постоянно находиться в центре внимания. Однако особыми ресурсами для привлечения внимания он не располагал. Невзрачный внешне – толстый, маленького роста, с круглой, как мяч, головой и чёрными прямыми волосами, подстриженными кое-как, девушкам он не нравился. К тому же из-за нехватки денег Михай курил самые дешёвые сигареты, в результате чего от него постоянно воняло плохим табаком. Умом, чувством юмора и другими нелишними в обществе вещами он похвастать не мог, поэтому, кроме хулиганских выходок и следования современным веяниям кислотной моды, ему ничего не оставалось.
