Чем старше я становлюсь, тем чаще ко мне подходят на улице прохожие и задают различные вопросы, например:
− Как пройти к поликлинике?
− Где находится ближайшая библиотека?
− Как добраться до проспекта Ударников?
− А где находится дом номер сорок пять по проспекту Индустриальный?
Нет, я не против, мне даже приятно, что спрашивают. Но вопросы порой удивляют меня, и к тому же меня стали путать. Как-то раз в магазине одежды ко мне подошла уже немолодая женщина. В руках она держала две пластиковые вешалки: одну − с белой блузкой, другую – с короткой красной юбкой.
− Посоветуйте, − попросила она меня, – подойдет ли мне этот наряд?
− Одевайтесь, − серьезно сказала я.
Женщина, мило улыбаясь, прошла в примерочную, закрыла занавеску, через пять минут снова показалась.
− Ну как, хорошо? − спросила она.
− Нормально, но лучше бы другую юбку, длиннее.
− Хорошо, − кивнула она головой, − там как раз есть длиннее, принесите, пожалуйста.
− Вон продавец! − показав рукой на проходившую девушку в белой футболке, сказала я.
− А вы что не продавец? − развела руками женщина.
− Я не продавец, − утвердительно сказала я и пошла ускоренным шагом к выходу.
Выхожу на улицу, и опять какая- то шустрая женщина подбегает ко мне и спрашивает:
− А до Невского проспекта на каком транспорте можно доехать?
У меня что ли на лбу написано «Справочное» – подумала я, но все же объяснила, на каком транспорте можно доехать до Невского.
Однажды я сидела на вокзале, прикрыв глаза: хотела подремать. Вдруг слышу мужской голос:
− Девушка, вы не можете присмотреть за моей сумкой.
Я не сразу поняла, что это ко мне обращаются, потому что я давно уже женщина, а когда поняла, подумала: блин, опять я.
− Ну девушка, пожалуйста, присмотрите за моей сумкой, я на пять минут.
− Ладно, −сказала я, – идите, посмотрю…
А потом пошли новые вопросы от разных людей в разных местах:
− Сколько время?
− Какой сегодня день недели?
− Пойдет ли сегодня дождь?
− Работают ли во вторник музеи?
Одна женщина пенсионного возраста вообще удивила меня. Останавливает меня на ходу и спрашивает, прищурив глазки:
− Не подскажите ли, какая сегодня температура на улице?
Я постояла, подумала, потом подняла указательный палец вверх, покрутила им и, сделав умное выражение лица, произнесла громко и четко:
− Тридцать два градуса выше нуля!
Женщина что-то засомневалась и для достоверности переспросила:
− Точно?
−Точно, − уверенно сказала я.
− А когда похолодает?
− Ночью, − сказала я.
В последнее время иностранцы потянулись ко мне с вопросами. Первый – француз − такой симпатичный, все время улыбался. Крутился, крутился около меня (я тогда автобус ждала), а потом подходит так близко и говорит:
− Зюзю. Зюзю.
Я нахмурила брови, пожала плечами, а он снова щебечет:
− Зюзю. Зюзю…
− Отель? – подумала вслух я.
− Ви, − еще более обрадовался иностранец.
Я не знала никакого отеля Зюзю и вообще, что означает это слово. Но недалеко, в метрах двести-триста, располагалась гостиница «Москва», и я махнула в ту сторону рукой. Француз поклонился в знак благодарности и потащил за собой французский чемоданчик.
Следующие были англичане: пожилые мужчина и женщина. Проходя мимо, я встретилась с ними взглядами, улыбнулась и сразу же получила ряд вопросов. Из их речи я только поняла, что они ищут Эрмитаж, но почему-то забыла английские слова, еще более растерялась, но вновь помогла рука, которой я махнула в сторону музея, проговорив короткие три слова: «Go and go». Но они и этому были рады: кивали мне головами и улыбались.
А недавно я повела своего брата, любящего выпить, на культурный отдых − смотреть новую футбольную арену на Финском заливе. Мы с моим братишкой Олегом спустились в метро. Поддерживая его, чтобы он не шатался и чтоб к нему не подошли полицейские, мы вошли в один из вагонов прибывшего поезда метрополитена. Зайдя внутрь, Олежек увидел двух молодых иностранцев, которые тихонечко сидели, опустив грустные глаза вниз. Олег рванулся к ним…
− Куда ж ты! − не успела удержать его я. − Что они подумают о русских?
Но Олежек с пьяными веселыми глазами уже сидел рядом с ними и протягивал им для рукопожатия руку.
Те улыбнулись, тоже протянули руки, затем пристально, с интересом стали смотреть на него.
− I Iove Messi! − громко сказал Олежка.
Иностранцы засмеялись.
Я тоже подошла к ним.
− He is my brother, − сказала я, – like, not lovе, − поправила я брата.
Олег продолжал восхвалять португальского футболиста Месси − иностранцы радостно кивали головами.
Когда они вновь посмотрели на меня, я щелкнула указательным пальцем по шее и произнесла:
− Russian vodka! Sorry… Russian vodka…
Иностранцы улыбались, они больше не грустили. А, выходя на одной из станций, они снова пожали моему пьяному братику руку, улыбнулись мне и сказали нам «Thank you».
Прошло время. На днях в поезде меня спросили: «Девушка, вы проводница?». А потом упал со второй полки мужчина и вывихнул себе правую руку. Я стала оказывать ему первую медицинскую помощь, и меня вновь спросили: «Вы медработник?»
Вот так, вопросы продолжаются, и я уже не удивляюсь.
