2012
Мне говорят я гордая,
Надменный взгляд уставших глаз,
Молчание на глупые вопросы,
И проще им так многого не знать,
Чем осудить, а после камень бросить.
Им не понять,
Когда не спится темной ночью до зари,
И лишь тетрадь шуршит под гнетом тонкой ручки,
Слова о том, что не смогла произнести,
Закрыв на острые засовы свою душу.
Я не кажусь для вас святой…
Во мне грехов как светлячков на лампе,
Но боль других не втаптываю в грязь и прохожусь,
Я сердцем сострадаю без остатка.
Я не смотрю по сторонам,
Чтоб не судить суровым взглядом чьи то судьбы,
Я лучше отвернусь, оборонюсь,
Чтоб только не познать чужую сущность.
Мне говорят высокомерие мой друг,
Но мой кулак стучал по каждой встречной двери,
Не продавалась, боже правый, не умею,
Чтоб с нелюбимым под покровом темноты,
И чувствовать на вкус чужие губы…
Уж лучше засыпать одной в тиши.
Теперь поговорим о жизни,
Не той что за пределами земли,
О той, что порождает ненависть и трусость
К казалось бы таким же, как и ты.
Еще голодные глаза…
В безродных маленьких прохожих,
Что тянут руку осторожно, и совершенно не глядя.
А те несчастные ладони,
Забытые любимыми детьми,
Трясутся так, что пробирает дрожью,
Едва живущие, на острие пути.
И каждый одинок…
В своих уютных дорогих отелях,
И в маленьких прокуренных кафе,
Сидя в кругу семьи, или один в пастели
Не избежать бессилия души.
Я не кажусь для вас святой…
Во мне грехов как светлячков на лампе,
Но боль других не втаптываю в грязь и прохожусь,
Я сердцем сострадаю без остатка.
Я не смотрю по сторонам,
Чтоб не судить суровым взглядом чьи то судьбы,
Я лучше отвернусь, оборонюсь,
Чтоб только не познать чужую сущность.
Мне говорят высокомерие мой друг,
Но мой кулак стучал по каждой встречной двери,
Не продавалась, боже правый, не умею,
Чтоб с нелюбимым под покровом темноты,
И чувствовать на вкус чужие губы…
Уж лучше засыпать одной в тиши.
Теперь поговорим о жизни,
Не той что за пределами земли,
О той, что порождает ненависть и трусость
К казалось бы таким же, как и ты.
Еще голодные глаза…
В безродных маленьких прохожих,
Что тянут руку осторожно, и совершенно не глядя.
А те несчастные ладони,
Забытые любимыми детьми,
Трясутся так, что пробирает дрожью,
Едва живущие, на острие пути.
И каждый одинок…
В своих уютных дорогих отелях,
И в маленьких прокуренных кафе,
Сидя в кругу семьи, или один в пастели
Не избежать бессилия души.Тебя настигло ранним утром,
В постели с тем, кто крайне дорог,
А за окном который месяц
Ничто стремиться в дом попасть.
Не убежишь, и ведь не больно,
Вдруг стало тихо и спокойно.
Оно пришло за мной.
Остатки памяти намотаны на плёнку,
Вчерашний дождь оставил за собой следы.
Давай молчать, и наблюдать за одиночеством прохожих,
Давай молчать, и делать вид, что на земле есть только мы.
Этот звук падающих листьев,
Мягко приземляющихся на мокрый асфальт,
Он будет вечно мне снится,
До тех пор, пока не попаду в ад.
Так ведь все вокруг говорят,
О чёрной и белой стороне медали,
Но разве они знают?
Разве они понимают?
Момент настал,
И кажется я всё уже сказала,
И слов становится так мало…
К чему нужны слова?
Молчание!
А разве не прекрасно?
Ночное небо, розовый закат.
Всё остаётся тонким и прозрачным,
Но не со мной, и не сейчас.
Я вижу небо в облаках,
И очертание луны.
Сегодня самый первый день,
Когда проснулась от любви.
День за днём он.
Ночь сомкнёт глаза,
Ветер затаится,
Он вокруг меня,
Вьётся и лоснится.
Я его за дверь,
За семью замками,
Он через окно,
Бьёт меня, кусает.
Волны ласкают белую кожу рук.
Ты так красив, что только ветер может обнять твои черты.
Я никогда не смогу быть столь близко к тебе.
Разве что превращусь в холодный морской бриз,
И окутаю тебя полностью в себе.
Послушай,
Я была средь пустынных улиц,
Разваленных на части от тоски.
Остатки улыбок на лицах кривых прохожих,
Прикрытые синим бархатом от глаз моих.
Я видела тебя на расстоянии ладони,
Ты перебирал пальцами горячий песок.
А вокруг никого,
Только эхо угрюмой птицы,
И повсюду следы моих ног.
Город запутанных проводов,
Бесконечно зелёных листьев,
Утопать мне в раю твоем,
До последнего взмаха крыльев.
Детские игры закончились,
В нашем доме царит тишина.
Затаилась случайно прохожая,
Леденящая душу печаль.
От тебя до меня океан теперь,
Бесконечно стремящийся вдаль.
Тишина.
Детские игры закончились.
И никто не вернётся назад.
Мне хотелось бы знать,
Отчего я не пишу как раньше.
Быть может всё,
Угас мой кроткий нрав,
Или сама я попросту угасла?
Ответить честно или же солгать,
Самой себе и тем кто до сих пор внимает,
Мои бессовестно правдивые слова
Пришедшие из самого начала.
Но я не стану лгать,
Вертеть хвостом пред тем кто сердцу дорог,
Я опустела, добрый человек,
Во мне иссяк запас той сладкой грусти и трагичной боли.
Немые позвонки тревожат нервы,
Напряжены зажжённые мечты,
Я рвусь наружу чтоб себя увидеть,
И замираю где-то на пути.
И этот город, призраком изжитый,
Меня уводит в дальние углы.
Он раздевает душу до скелета,
Не оставляя прошлого следы.
А где-то надо мной смеётся солнце,
И виден каждый колосок моей земли.
Я знаю, что однажды в белом свете,
Я отражусь лучом в твоём окне.
И можно быть любой,
Смешной и грустной,
Всем тем, что не хотела признавать.
Но ветер перемен меня уносит,
В загадочность по имени судьба.
