Будни на океанском лайнере
Я пытался уснуть. Старался ни о чем не думать. Вот уже сколько лет, засыпая, я непременно думаю о том, что прошёл день, а я опять не успел сделать то, что обязательно должен был сделать, и мозг мой был занят решением какой-то очередной неотложной задачи. Сегодня, наконец, мне не надо вспоминать недоделанные дела, решать задачи и думать о том, что предстоит завтра, с сегодняшнего дня я вышел на пенсию после долгих лет службы в Скотланд-Ярде. Я знаю, что завтра не будет ни телефонных звонков, ни вызовов к начальству, ни выездов на места происшествий, ничего больше ничего этого не будет, и не будет ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц, потому, что не будет уже никогда. Но именно эта мысль и не давала мне покоя. Конечно, я устал за эти годы, здоровье изрядно пошатнулось, нервная система вообще ни к черту не годится, и как истинный англичанин я подумал, что лучшее лечение – это непременно морское путешествие. На эту мысль навёл меня Джером К Джером, в своей повести «Трое в лодке не считая собаки» он утверждал, что каждый англичанин хоть раз в жизни должен совершить кругосветное плавание. Но решиться на кругосветное путешествие мне, человеку сугубо сухопутному, было сложно, и максимум на что меня хватило, так это на плавание в Южную Африку, а обратно уже непременно самолётом.
В тот же день, когда меня проводили на пенсию, распив с друзьями бутылку бренди, я заказал билет на теплоход, отправляющийся в Кейптаун, хотя для меня было совершенно не важно куда именно отправлялся этот теплоход, важно что бы именно сегодня, поскольку, если путешествие будет отложено хотя бы на сутки, то я, скорее всего, передумаю и никуда не поплыву. И вот я лежу на койке в каюте первого класса и пытаюсь уснуть.
Теплоход уже в море. Черт побери, никак не могу вспомнить, как он называется, да это и не главное, главное, что я плыву на этом теплоходе. Где-то внизу ровным басом гудут машины, плещет волна за бортом, спокойная килевая качка приподымает и снова опускает меня, словно на больших невидимых качелях. Всё это создает фон спокойного, безмятежного отдыха, глаза мои закрываются, и я усыпаю крепким, как в детстве, сном.
Первый день путешествия прошёл. Вслед за ним так же однообразно и бестолково прошёл второй, третий день, а потом я и вовсе потерял им счёт. Плавание, которое казалось таким заманчивым вначале, стало монотонным, обыденным и начало мне надоедать. Каждый день одинаково начинался, одинаково нудно тянулся и так же одинаково заканчивался. Завтрак, ленч, обед и ужин всегда подавали вовремя, море было спокойно, не случалось ничего, что могло бы дать пищу воображению и уму, и меня начала одолевать скука, я чувствовал, что становлюсь тупым и ленивым. Если такая жизнь ожидает меня на пенсии, то долго я не протяну. Лучше переехать в деревню и заняться огородом, чем торчать на этом проклятом теплоходе, и почему я только решил, что англичане непременно должны отдыхать, пускаясь в кругосветное плавание?
Я познакомился со всеми соседями по каютам нашего отсека, но держался от них в стороне, у нас определенно не было никаких общих интересов, меня совершенно не интересовали их дела, а они, состоятельные упитанные и довольные собой, смотрели свысока на бывшего инспектора Скотланд-Ярда.
Вот, например, сэр Дэвид Маклорен, преуспевающий миллионер меня совсем не замечает, даже здороваясь со мной поутру, он смотрит сквозь меня, как сквозь прозрачную витрину. Высокий седой джентльмен, всегда элегантно одет, кто я для него? Всего лишь чиновник в отставке, один из тех, кто служит ему или таким как он. Конечно, можно ответить, что я служу не сильным мира сего, не людям, а закону и справедливости, но деньги за свою работу я все-таки получаю не от господа Бога, хотя и зарплату платит мне государство, а не частные лица.
Да, я всегда работал на государство и никогда не стремился стать частным детективом. Обычно в криминальных романах частных сыщиков изображают этакими суперменами, которым всё по плечу, а полицейских тупыми и неповоротливыми служаками, но на деле не всегда бывает так, как в романах.
К частным детективам я всегда относился прохладно, если не сказать больше. Это только в книжках частные детективы блистательно расследуют небывалые преступления, которые не для ума серой посредственности из Скотланд-Ярда. В реальной жизни же всё совершенно иначе. Чаще всего частных сыщиков нанимают следить за неверными женами или мужьями, копаться в грязном белье, выуживать производственные секреты у конкурентов и заниматься другой, не совсем чистоплотной работой, которая часто лежит по ту сторону закона.
К пассажирам этого проклятого теплохода, которые причисляют себя к сильным мира сего, относится и сэр Эдвард Ролль, член парламента. Не знаю, какую миссию он выполняет в парламенте, но судя по тому, как он подчеркивает свою принадлежность к правительству, очевидно, он не играет там никакой роли. Ходит на задних лапках перед начальством, протирает штаны на заседаниях, и только здесь, среди людей далеких от политики, он расправляет грудь, каждым словом и жестом подчёркивает необыкновенную значительность своей персоны. Впрочем, вся политическая важность, которую он на себя напускает, не мешает ему ухлестывать за Шарлоттой Симпсон, пожилой, вероятно, весьма богатой, леди. Поскольку внешность её может скорее отпугнуть, чем привлечь мужчину, привлекательны, видимо, только её капиталы. Хоть она и строит из себя престарелую девственницу, тем не менее, ухаживания сэра Эдварда ей весьма приятны. Эта типичная чопорная англичанка иногда очень мило улыбается члену парламента.
