Вместо пролога
На отмели времен…
В. Шекспир
Когда любимое дело наскучило, а профессиональное выгорание перекочевало из газетных статей в твою собственную жизнь, ты поначалу немного теряешься. Но потом вдруг вспоминаешь о забытом острове, где когда-то на душе у тебя было легко и беззаботно. По крайней мере, так начинает теперь казаться. А ведь ты всегда хотел махнуть туда, и когда это сделать, если не сейчас? И вот ты спрашиваешь себя: дауншифтер ты с большой буквы «Д» или просто даун? Семья неожиданно идею твою поддерживает, вполне вероятно потому, что впереди маячит московская зима. И ты, чтобы не передумать, на следующий же день оформляешь годовой отпуск по очень личным обстоятельствам. При этом тебя так неправдоподобно легко отпускают оттого, что толку от тебя с таким настроем все равно никакого…
А дальше все оказывается совсем не так, как мы боялись. Переезд проходит почти без осложнений, и наш быт на новом месте постепенно налаживается. Младшая дочь начинает ходить в английскую международную школу. Супруга при ней, всецело включенная в учебный процесс, ведь только дорога от нашего жилья до школы в горах занимает немало времени. Я же – словно зависаю, выпав из привычной повседневной гонки. Я теперь (О! Ужас!) предоставлен сам себе. Постепенно я начинаю замечать, что всерьез инфицирован главной средиземноморской болезнью, носящей здесь все признаки пандемии – всепоглощающей и ничем непреодолимой лени. Все симптомы налицо. Так, казалось, пару минут назад, заказав в прибрежном кафе чашечку кофе и удобно устроившись в тени, я вдруг, взглянув на часы, замечаю, что просидел битых два часа, бездумно таращась на морскую гладь. И поскольку все посетители всех без исключения кафе на острове с самого утра и день напролет поступают примерно так же, становится ясно, что данная болезнь здесь не лечится. Единственным доступным мне лекарством может стать компьютерная клавиатура и желание, наконец, уяснить для себя хотя бы в общих чертах историю этого острова. Ну, раз уж я здесь оказался. Хотя задачка не из легких. За девять тысячелетий все смешалось на острове в вихре этого безумного этнического коктейля завоевателей: египтяне и ассирийцы, персы и греки, римляне и византийцы, франки и венецианцы, арабские пираты и турки Оттоманской империи, англичане и снова турки…
А какие только легендарные личности по преданиям не отметились здесь: философ Зенон и его черепаха, Ричард Львиное Сердце и Беренгария Наваррская, Леонардо да Винчи и шекспировский мавр Отелло, служивший наместником на севере острова в Венецианском гарнизоне… Кажется, вся история цивилизации пронеслась вихрем через этот небольшой клочок суши. И все, что нужно, – это повнимательнее всмотреться в эти имена и даты.
И я решаю взяться за этот проект. Я не тороплюсь и как греки никуда не спешу, много и подолгу гуляю и общаюсь с местными жителями. Громко было бы называть мой метод попыткой связать прошлое с его приметами в настоящем, но только настоящее и люди в нем интересуют меня никак не меньше ушедших эпох. Постепенно снова возникает желание писать, до приезда на остров, казалось утраченное навсегда.
Дальше я пытаюсь сделать так, чтобы рассказ разворачивался последовательно от эпохи к эпохе. Может так, – думаю я, – получится выстроить эту фактологическую избыточность хоть в какую-то умозрительную, пусть и несколько упрощенную цепочку, которую можно удержать в голове. Да так, чтобы в один прекрасный момент ощутить девятитысячную историю этого острова целиком. А что касается выбора артефактов или исторических мест на острове… Конечно же, он случаен и субъективен, потому что я решаю писать только о том, что любопытно мне самому и, как заключили бы не в меру сентиментальные барышни, автор хотел бы поделиться этой своей любовью с читателями. Так что счастливого вам погружения в пространства острова…
Посвящаю своим любимым дочерям Ксении и Веронике,
для которых этот остров в детстве стал второй родиной…
Глава 1. Медный остров (7000–1500 гг. до н.э.)
На Кипре пролился долгожданный дождь. Остров благоухал ранней весной. Духмяные ароматы подтверждали скудность моих прежних обонятельных практик. Я отправился бродить по «приморским садам». Так я называю дикие ландшафты, раскинувшиеся над морем: с изумрудными полянами, одинокими витиевато-ствольными оливами (видите, вот и я заговорил почти слогом Гомера, уверяю, и вас это здесь не минует), анемичными асфоделиями и множеством того, что я назвать не в силах, да и нужно ли? Ибо ценность таких прогулок – как раз в отсутствии слов. Потому прогуливаться надо в одиночку, иначе все пропустишь, ничего не увидишь. Шествуя же широко, размашисто, разгоняя меха дыхательной кузни, в какой-то таинственный момент впадаешь в состояние транса, экзистенциальной беременности, – и можешь идти так без остановки, пока хватит пространства острова. Кажется, все вокруг способствует этой текучей, беспрерывной медитации. Море показывает тебе неиссякаемое разнообразие своих картинок: оно рисует, играя светом, цветом, ветром, облаками, просеивает пульсирующий всполохами эфир пригоршнями дождя, сыплет тебе под ноги великанский град, и ты скользишь на нем, как на роликах, рискуя свернуть себе шею или навеки кануть в море. Здешние горы сотворены из песчаника: под дождем они тают и оплывают, как мороженое. Продвигаясь вдоль прибрежной полосы, я вышел на сотворенный природой «карниз». Внизу утробно шумела пучина. Вначале сцепление с подошвами было неплохое, и, сделав первые шаги, я начал уверенно продвигаться вперед. Но примерно на середине пути уклон «карниза» стал круче, дождь усиливался, мои ступни стали безвольно соскальзывать вниз – и я оказался в море. Вымокнув до нитки, некоторое время раздумывал: плыть дальше или брести…
