Дверная ручка была простая – гладкая бронзовая скоба, только непривычная миниатюрность и еле заметный, удобный для ладони изгиб намекали на ее почтенный возраст. Сергей толкнул узкую створку. Непрочная на первый взгляд дверь не дрогнула, будто была наглухо приколочена к стене.
– Может, просто обойдем дом вокруг? – спросила Таня. – Посмотрим и поедем обратно.
– Подожди-ка…. Иногда это делается так, – Сергей поднял руку, пошарил за верхним наличником и извлек оттуда небольшой темный ключ.
– Ну, что я говорил?
В замке сначала что-то заклинило, но вдруг подалось, щелкнуло, и дверь тихо приоткрылась.
– Заходи.
В прихожей пахло старьем и сыростью. Тусклый дневной свет редкими полосами проникал сквозь заколоченные досками окна. Вдоль стен громоздились кое-как наставленные друг на друга коробки и ящики, в углу стояло несколько старых оконных рам без стекол, тут же на полу лежал скатанный ковер с истлевшей бахромой, и на нем – ветхое пальто с меховым воротником, похожим на дохлую кошку. Над обитой дерматином дверью, как убогая четырехпалая ладонь, торчал лосиный рог, приделанный к овальному березовому спилу. От черного рычажка выключателя и вверх, в обход дверного косяка, тянулся витой электрический шнур. Сергей повернул выключатель, проследил взглядом траекторию шнура, кивнул свисающему с потолка пустому патрону.
– Понятно.
Дальше, за дверью, в темноте угадывалась довольно просторная комната. Под ногами похрустывало, слева вверху едва виднелись две или три лестничных ступени, ниже и вокруг – темнота. Что-то невидимое шоркнуло под лестницу, напугав там еще с десяток таких же тихо топочущих, быстрых.
Сергей щелкнул зажигалкой. Закачался рыжеватый свет, задвигались тени от перил, балясин, ступеней со сбитой ковровой дорожкой. Снова стало темно.
– Наверх пойдем?
– Пойдем, – почему-то шепотом ответила Таня. – Там не все окна заколочены, может, увидим хоть что-нибудь.
На площадке второго этажа свет лежал под дверью узким холодным сгустком. Сергей нащупал в темноте ручку, повернул, но тут же отпрянул и прижался к стене: из комнаты раздался истошный визг, что-то ударилось о косяк и, отскочив, стукнуло об пол.
– Кто здесь? – громко крикнул Сергей.
В комнате кто-то часто дышал, тонко поскуливая.
– Так, без истерик… Я вхожу!
Сергей толкнул ногой дверь и шагнул в комнату. В углу, рядом с обломками венского стула сидела перепуганная белобрысая девица, вцепившись обеими руками в большую плоскую сумку из красной кожи. Девушка оттолкнулась ногой, забиваясь подальше в угол; каблук оставил на замусоренном полу темную полосу.
– Ну, чего мы орем? – громко спросил Сергей.
Он обернулся к стоящей в дверях Татьяне, пожал плечами и показал рукой в угол.
– Скажи ей что-нибудь, что ли…
Но Таня, раздраженно смахивая с рукава пыль и свалявшуюся паутину, молча прошла мимо и встала в другом углу комнаты.
– Вы как сюда попали? – продолжил Сергей, глядя на девушку. – Только спокойно, без крика.
– Я? Вошла.
– Прекрасно!
– Дверь была не заперта. Я вошла…
Она встала, поправила короткую куртку из пятнистого меха, шагнула вбок и покачнулась, оступившись на битом стекле и щепках от стула.
– Я просто хотела дом посмотреть. Поднялась наверх, и вдруг внизу свет погас. Такой ужас! Потом слышу – шаги на лестнице. А это вы…
Сергей прошелся по комнате, окинул взглядом стены в выцветших обоях с желтоватыми пятнами, отслоившийся крашеный картон на потолке, подтвердил:
– а это мы, – и медленно произнес: – И мы, собственно говоря, тоже зашли посмотреть дом. Я – Сергей, это – Татьяна. А вас как зовут?
Девушка, скосив глаза, брезгливо смахнула с челки что-то невидимое.
– Жанна, – сказала она сердито.
– Ну, вот и славно, – вздохнул Сергей.
– А я вас знаю, – подала наконец голос Таня. – Вы одна из наследниц вот этого дома, Жанна… простите, не вспомню вашу фамилию. Мне нотариус о вас говорил.
– Говорил вам – обо мне? Как интересно…
Девушка немного осмелела, голосок окреп, она медленно поправила сначала прическу, потом пушистый воротник и манжеты куртки.
– А почему это я «одна из»?
Татьяна устало улыбнулась.
– Да вот потому… Потому что наследники первой и второй очереди вступить в права по разным причинам не могут: одни умерли, другие так и не объявились… А мы с вами из третьей очереди.
Жанна раскрыла свою большую сумку, что-то поискала там, качая головой и приговаривая:
– Ну, я не знаю, не знаю, по-моему, тут что-то не так…
«А она ничего, – подумал вдруг Сергей, – смешная. Челка, веснушки, ножки длинные, коленки острые… Нервничает, бедняжка».
Чуть ниже колена на чулке у девушки красовалась огромная дыра с небольшой ссадиной посередине, вверх и вниз тянулись частые дорожки поехавших петель.
