БЕЗДНА.
Двенадцатилетний мальчик сидел на подоконнике стандартной трёхкомнатной хрущёвки в небольшом сибирском городке и смотрел на соседние одинаковые дома, такие же, как его. В этом городе они с родителями жили уже пять лет. Двор казался ему серым и неуютным. Шёл дождь, кусты и небольшие деревья рядом с домами отдавали грязно-зелёным. В квартире было жарко, глаза слипались и тянуло в сон.
ОН пытался разглядеть крупный предмет ярко-жёлтого цвета, находящийся на балконе четвёртого этажа соседнего дома, несколько минут смотрел на него и не понимал, что это может быть. Вдруг здания двора, как большие корабли, начали покачиваться. Взгляд мальчика опустился вниз, от увиденного его дыхание остановилось, сердце бешено застучало, руки потянулись к подоконнику и пальцы сильно сжали его край: держаться было больше не за что, оконная рама просто исчезла. Тело не слушалось, и ему стоило огромных усилий слезть с подоконной доски и отойти в глубину комнаты. Стены с окном не было, серые дома стояли на небольших островках, которые плавали на поверхности бездонного океана. Океан не состоял из воды, это была какая-то тонкая субстанция, отличная от воздуха, более плотная, голубоватого оттенка. Уходя в глубину, она меняла свой цвет от тёмно-синего до чёрного. Мальчишка смотрел в эту бездну и чувствовал её дыхание.
Огромные существа, похожие на могучих рыб, медленно двигались в глубине. Он их не видел, он чувствовал их всем своим нутром.
Рядом раздался громкий смех. Мальчик повернул голову и увидел своего друга Серёгу Замараева с двумя большими спиннингами. «Держи», – протягивая один из них, сказал Замарай, глаза его горели.
Мальчишка взял удилище, замахнулся – и тяжёлая блесна с воем потянула леску с огромной катушки вниз. Он никогда не ловил рыбу, и это была совсем не рыбалка. Леска с катушки спиннинга не заканчивалась, уходила по спирали всё глубже и глубже. Границы ощущения мира раздвигались, и с этого момента уже никогда физический мир для него не заканчивался на видимой его части. Теперь за каждым предметом он чувствовал, видел что-то ещё: суть или тонкую его составляющую, сотворённую из материи той самой Бездны.
***
Мак лежал навзничь на газоне около своего загородного дома с закрытыми глазами. Он только что постриг его. Густой запах скошенной травы через нос заполнил его до краев. Яркое и ласковое осеннее солнце заливало лужайку, прижимая этот запах к земле, как бы образуя живое существо, накрывшее его покрывалом, нежным, большим и зелёным. Мак растворился в нём.
Пространство вокруг раздвинулось, и сквозь это зелёное существо он увидел поток светящихся струй, проходящих по касательной рядом с ним и направляющихся дальше вверх. Струны потока звенели и светились каждая своим неповторимым звуком и светом. Весь поток звучал тонкой гармонией, её можно было коснуться. Прикосновения могли изменить звучание любой из струн, могли изменить направление, усилить или вообще погасить её.
Мак знал эти состояния. Он очень бережно и аккуратно старался относиться к этим потокам, пронизывающим, в тонком, наш земной слой. Они приходили сюда из разных мест Вселенной, из разных слоёв. Притягивались, как магниты, друг к другу, вплетались в судьбы отдельных людей, объединяя их в семьи, коллективы для выполнения определённых задач, вырастали до различных объединений: общественных, благотворительных, рабочих, партийных, государственных…, отдавали свой потенциал и исчезали или перерождались в другую энергию и уходили дальше в непостижимые Маку места.
Иногда он видел, где начинаются эти потоки, кем они создаются и как работают. Но это было очень редко. В основном Мак работал с ними сам и делал это по наитию, он как будто уже знал, что делать с той или иной струйкой энергии.
Сам он называл эту энергию возможностями.
Свои возможности он не видел, но чётко знал, когда они приходили, он их чувствовал.
Мак заметил в переливающемся потоке красно-бурую струйку, аккуратно взял её пальцами правой руки и крепко сжал, отводя в сторону. Она скрипнула и исчезла…
Тёмные возможности он тоже видел. Они были липкими и замаскированными под что-то приятное, хорошее и полезное. Иногда их было почти невозможно отличить от светлых возможностей, понимание этого приходило с опытом.
С раннего детства Мак хотел разобраться, как устроен мир вокруг – тот мир, невидимый, который он чувствовал как причину мира физического. Откуда он пришёл и зачем? Есть ли тот, кто создаёт реальность? И если есть, где найти проводника к нему? Как узнать его и как не ошибиться с выбором? Эти вопросы мучили его изо дня в день на протяжении многих лет.
К тридцати годам у Мака сложилась некая картина мира, к которой он шёл опытным путём, но с каждым годом вопросов становилось всё больше. Чем дальше он шагал по жизни, тем жёстче сопротивлялась материя. Материальный мир каменными булыжниками откладывался на руках и ногах. Каждое движение вверх, к доброму и светлому встречалось с ленью, непониманием, обманом, плоским, как утюг, потолком общепринятых норм и правил. Этот утюг выглаживал и выпаривал все неровности, всякий порыв души. Свобода с каждым годом всё больше переходила в зависимость от размера банковского счёта, детство уходило глубоко в память, мир стальной кувалдой, удар за ударом, пытался отформовать всех и каждого.
