Среди полной тишины в комнате раздаётся короткий, но пронзительный звук – пришло уведомление. Альбину Андреевну обычно мало интересовали подобные ночные звонки или сообщения, но сегодня перед её глазами моментально пронеслись все события прошедшего дня, и она встала с постели. Быстро надев тапочки, даже не накинув халат, Альбина подошла к столу и наощупь искала трясущимися руками часы. Наконец, после того, как её поиски были снабжены грохотом от падения всех предметов со стола, в её руках оказался нужный механизм. Подойдя к окну и приоткрыв красные бархатные шторы, девушка подставила циферблат под просочившийся меж гардинами луч холодного лунного света. 2:36.
– Чёрт…– прошептала Альбина, медленно спускаясь на пол. Из ослабевших рук выпали часы и с неприятным скрипучим визгом, какой, возможно, издаёт дверь давно забытой канцелярии на цокольном этаже, раскололись на множество всевозможных шестерёнок и пружин.
Очнувшись после некоего остолбенения, длившегося не более двух минут, Альбина Андреевна, поднявшись на ноги и пройдя по осколкам часов, будто забыв об этом неприятном событии, медленно подошла к телефону и некоторое время держала его в руках, не включая, то ли из страха, то ли из надежды, предмета которой не знала даже она сама. Новое уведомление заставило её вздрогнуть – телефон чудом не постигла судьба часов. Теперь от экрана комнату наполнял слабый свет. Глаза девушки были устремлены на то, из-за чего она уже четверть часа металась между необъяснимым страхом и полуобморочным состоянием.
– Это не он, – с облегчением, в котором была странная, едва заметная нотка разочарования, промолвила одними губами Альбина.
На экране было всего два слова: «Аль, привет».
…
Альбина Андреевна Q – девушка 27-ми лет. Окончив университет, пошла работать преподавателем французского языка, как и предполагала освоенная специальность. Ей, как и большинству детей пригорода, была характерна вера в «большие надежды большого города», о которой мы не раз читаем на страницах великих писателей, вроде Диккенса с его Пипом1. Но, поступив в высшее учебное заведение столицы, столкнулась с вполне ожидаемыми сложностями в общении. Старые друзья, с которыми теперь разделяли тысячи километров, перестали быть даже знакомыми уже через пару недель. Одногруппники были слишком чужды всего, чего касалась Альбина, поэтому общение не складывалось, впрочем, наверное, это и к лучшему. Тем более, обладательница совсем незаурядных взглядов на жизнь не огорчалась, а услышав на одной из лекций фразу «fragments de rêves»2, моментально переосмыслила её под свою жизнь и под таким девизом погрузилась в учёбу, забыв об остальном мире, а позже с таким же усердием, но всё ещё осознавая, что это лишь осколки того, что было столь грандиозно, и что так быстро разбилось, принялась и за работу.
Следует отдать ей должное хотя бы за то, что никто из её коллег и учеников, которые составляли весь, как видит читатель, довольно скудный круг общения, не догадывался о той жизни «дом-работа», которую вела Альбина. Даже наоборот, все считали её не только обладательницей большого количества весёлых друзей, но и той, у кого приятными встречами заняты не только выходные, но и все вечера, а порой и обеды.
Возможно, узнав нашу героиню с такой стороны, вы, дорогой читатель, решили бы, что ей положительно следовало учиться актёрскому мастерству, раз она так умело скрывала своей безупречной игрой, как дымовой завесой, свою реальную жизнь. И, рассуждая так, вы, вполне вероятно, будете правы. Но, как известно, жизнь – это невероятно сложное переплетение миллионов вариантов каждого события, каждая дорожка которого, как бы не петляла, постоянно идёт к цели.
Таким образом, жизнь Альбины Андреевны была довольно однообразна, даже можно сказать скучна: каждый день похож на другой и наполнен лишь преподаванием. Конечно, у такой жизни есть безусловный плюс, заключающийся в том, что учитель она потрясающий. Её знание языка вполне могло соревноваться в грамотности, словарном запасе и красоте с коренными французами, а её методика, выработанная годами усердного изучения педагогики разных эпох и стран мира, была бы высоко оценена в лучших университетах Европы.
Возможно, если бы можно было обратиться лично к Альбине Q, или хотя бы ко мне, как к человеку, представившем вам её, вы задали бы вопрос:
– Разве возможно такое, что, являясь превосходным учителем, за всё время работы она так и не завязала ни с кем общение, даже знакомство? Ведь находясь в обществе невозможно быть одиноким.
– Вы размышляете верно, – отвечу я, – но невероятно узко. Смею заметить, что ваше предположение относительно одиночества сформулировано несколько некорректно. В обществе огромное количество абсолютно одиноких людей, но по большинству из них вы такого не скажете: они постоянно в большой компании, общаются и шутят. Но среди всего их огромного окружения нет никого, с кем можно было бы быть настоящим, поделиться чем-то важным и сокровенным. Таких много.
– Да, наверное, так и есть. Но, а как Альбина, ведь у неё нет даже тех пустых знакомых для времяпрепровождения?
