На транспортной ленте вместо своего чемодана я обнаружил средних размеров деревянную доску, на которой ровным почерком по-английски было написано, чтобы Mr.Shatilov, то бишь я, обратился по вопросу получения багажа к сотрудникам авиакомпании JAL1. И хотя прилетел я в Осаку вовсе даже не на «японцах», а на самых что ни на есть «китайцах», да ещё через Пекин, местные авиалинии, судя по всему, брали на себя решение всех возникающих по ходу дела недоразумений.
За что я сразу же почувствовал к ним искреннюю благодарность.
Потому что никакого удивления или огорчения я, наоборот, не почувствовал. Несмотря на то, что и в московском агентстве, собиравшем меня в дорогу, и на регистрации в «Шереметьево» мне абсолютно точно пообещали, что при пересадке в столице Китая «всё будет хорошо, ваш чемодан никуда не денется». А я вот точно знал, что денется. Поэтому в загулявшем чемодане не было почти ничего из того, что могло бы мне быть необходимым с первых же минут пребывания в Японии: компьютеры, фото- и видео-аппаратуру я предусмотрительно держал за спиной, в небольшом, но вместительном рюкзаке.
Так началось моё захватывающее путешествие по «стране восходящего солнца», к которому я морально готовился почти десять лет…
Впервые о существовании Японии, кимоно, буддизма, сакуры, Золотого павильона и сумо я узнал ещё до школы, в далёком 1973 году, когда мои родители, оставив меня на попечение бабушки, уехали туда в командировку почти на год. Появившиеся потом в нашей квартире вещи, а главное – фантастического качества фотографии, положили начало моему увлечению не просто Востоком (которого много и который очень разный), а именно Японией.
Опыт поездок по всему свету учит тому, что никогда не следует заранее очаровываться избранной для очередного путешествия страной. Обычно радость от знакомства ощущается именно тогда, когда ничего необыкновенного не ждёшь. Поэтому мой вам попутный совет: не сходите с ума от предвкушения долгожданного свидания, например, с Бразилией (в сущности заурядной и пустоватой страной, где даже футбол на самом большом в мире стадионе «Маракана» производит впечатление дворового), с Парижем (где невкусная еда, безразличные официанты, полуразрушенная история и преобладание коричневого населения), с Китаем (в котором при чуть более внимательном взгляде вас даже на «великой» китайской стене не покидает ощущение, что вокруг – сплошной новодел), с Майоркой (куда стоит заглянуть разве что ради приятного тепла прибрежного океана) или с Таиландом (где нету вообще ничего, кроме естественных возбудителей для неискушенных пенсионеров).
Я вас только что обидел или удивил? Не обессудьте. Я ведь уже в названии этой книги предупреждал, что наше с вами нынешнее путешествие будет совершенно субъективным и не претендующим на истину в последней инстанции. И здесь, и впредь я буду высказывать исключительно свои собственные суждения, а вы, мой уважаемый читатель, имеете ровно такое же право соглашаться с ними или нет. Договорились?
Однако продолжу свою мысль по поводу опасности предвкушений…
В том редком случае, если вы ничего эдакого от очередного пункта назначения не ожидаете, поверьте, вам уготованы приятные сюрпризы. Для меня подобными «откровениями» в разное время стали и баварский городок Нюрнберг (о котором мы обычно слышим разве что в связи с послевоенным процессом над поверженными немцами), и деревня племени зулусов на склоне зелёной горы в далёкой Южной Африке, и уютный Созополь в соседней Болгарии, и Тенерифе, один из Канарских островов, с его одинаковой круглогодичной температурой как воздуха, так и воды, отсутствием комаров и акул и почти чёрным вулканическим песком, и почти ставший мне родным в 90-х годах Копенгаген (который, правда, нынче я боюсь посещать после долгой разлуки, чтобы не ужаснуться результатам местной политики толерантности по отношению к чужеродным иммигрантам), и прелестная маленькая Лукка, обрамлённая кольцом земляного вала, чудом уцелевшего в бурной истории Италии.
Лишь несколько мест на моём пути стоят особняком. В них я с восторгом увидел то, что ожидал увидеть, почувствовал то, что ожидал почувствовать, и полюбил сразу так, как должен был полюбить чудесным образом проявившийся в Яви сон.
Одно из них едва ли вас удивит, поскольку, судя по тому, что написано и снято, Венеция для многих оказывается «своим городом», в который входишь, как в покинутый в детстве дом, и частичка которого с тех пор всегда остаётся с тобой.
Второй раз я испытал это ни с чем не сравнимое ощущение близости, вернувшее меня именно к мерцающей сказке огней в ночных водах Гранд Канала, когда колесил на велосипеде по непритязательной набережной реки Камо, пересекающей западную оконечность Киото, второй столицы Японии.
В Киото я впервые оказался почти за десять лет до этого, когда мы с женой, осмотрев в рамках группового тура достопримечательности Токио, Камакуры, Никко и Хаконэ, купили дорогущие билеты на молниеносный поезд синкансэн и вдвоём провели полтора дня, как мне уже тогда показалось, в другой Японии. Погода стояла хоть и майская, но дождливая, Киото предстал неожиданно огромным, мы то и дело были вынуждены прибегать к помощи такси, чтобы успеть посмотреть хотя бы Сад камней, Золотой и Серебряный павильоны, Императорский парк… и в 16:00 обнаружить, что все прочие туристические радости, кроме магазинов, уже закрыты. Однако даже это мимолётное знакомство настолько запечатлелось в моей памяти, что я дал себе слово когда-нибудь снова вернуться в Японию и посвятить, по меньшей мере, неделю одному только Киото.
