«…кс!.. на… мощь!»
Голос Алисы в интеркоме застал Макса врасплох. Даже не сам голос или его интонация. Помехи. Это выходило за рамки понимания. Стабильность связи обеспечивалась протоколом, принятым Советом после исчезновения экспедиции более двух сотен лет назад. Сеть безопасности находилась под контролем дронов-наблюдателей и головной станции, следовавшей за ними. Той самой, на которой они чуть больше месяца назад прилетели сюда, поражаясь чудесному виду с низкой орбиты над планетой.
Вся ночная сторона светилась сеткой бирюзовых городов. С дневной виднелись четкие, геометрически правильные глыбы огромных мегаполисов с высотными зданиями, поражающие своими размерами даже из космоса. Никакого смога, никакой грязи. Казалось, этот сапфир питался энергией огромного светила, вокруг которого кружил.
В дальней разведке спиртное категорически не приветствовалось, и они с Алисой чокнулись клюквенным морсом за такую находку.
Как оказалось – зря.
Вот уже месяц Макс с Алисой бродили по сапфирово-хрустальному чуду в абсолютном одиночестве. Представляете себе? Ни души. И ни одной подсказки, куда могло деться население этого гиганта. Более того, на всей планете за прошедший месяц они не нашли ни животных, ни насекомых. Анализатор показывал, что микрожизнь здесь в порядке. Почва такая, что, казалось, воткни в нее отвертку и из нее развернутся механические мастерские, а мелкие теплые моря были полны странными длинными растениями, в зарослях которых сновали полчища мелких рачков, по вкусу напоминающих помесь криля и копченой говядины. И ни одного существа крупнее. Совсем.
Планета-загадка.
Чистоту в простирающихся до горизонта городах поддерживала армия роботов. Одни мыли улицы, другие наводили порядок внутри зданий, третьи постоянно ползали вверх и вниз по колоссальным высоткам, отмывая и вытирая огромные витринные окна. Вот только смотреть сквозь них было некому.
По протоколу они должны были составить полное описание планеты для занесения ее в расширенный космокаталог. Работа есть работа. Каждый день, спускаясь со станции на поверхность, они прочесывали очередной гудящий как улей пустой город. Конечно же, основную работу выполняли дроны. Описать, сфотографировать, проанализировать состав воздуха, воды. Но без людей все это не представляло интереса для разведки, ведь только человек мог найти то, что еще не было известно.
Они чувствовали себя здесь неуютно. Огромные глаза высоток, блестя идеально натертыми зрачками окон, следили за ними, а двери открывались, стоило только к ним подойти. Казалось, города признавали их за своих, и тем не менее тревога не покидала Макса.
Никто не пытался им помешать. Даже роботы, вся эта огромная армия уборщиков. Они аккуратно объезжали Макса, когда тот становился у них на пути, и в конце концов Макс сорвался. Разбил одного из этой безликой массы. Робот не делал никаких попыток спастись, не защищался, а просто стоял под ударами силового молота, пока, завертевшись вокруг оси, с воем и скрипом не упал на идеально чистую, вымытую им же мостовую. После этого случая они с Алисой даже повздорили. Алиска кричала, что это слишком жестоко, что все эти роботы живые. Чушь. В конце концов он назвал ее чувствительной мышью, она его бесчувственным чурбаном и они дулись друг на друга несколько дней. Ну и ладно. Алиска мнительная, разведчик не должен быть таким.
На следующий день Макс в том же самом месте увидел этого же робота. Макс не поверил своим глазам, подошел ближе, чтобы удостовериться, и увидел на свежевыкрашенных бортах и манипуляторах аккуратные сварочные швы в тех местах, где вчера вволю порезвился силовой молот. Робот опять убирал улицы.
Минут тридцать назад Макс зашел в очередное здание. Светлые просторные помещения, где, по всей видимости, когда-то давно располагался офис. Об этом говорила лишь планировка, так как здесь, впрочем, как и везде, не было ни одного листка бумаги, ни одной книги, ни одного журнала. Алиса даже предположила, что вся макулатура успела рассыпаться в прах. Опять чушь. Сколько нужно времени, чтобы не оставить даже пыли после бумаги? Он не знал. Но помнил, что видел в музее свидетелей эры расцвета книгопечатания. Чехов, Хемингуэй, Довлатов, Кинг. Они лежали под стеклянными колпаками, олицетворяя древность, и сотрудники галереи в белых энергетических перчатках с почтением доставали эти пожелтевшие фолианты, дрожащими руками переворачивали хрупкие страницы, рассказывая о древней истории Земли. Неимоверно старые, потрескавшиеся – но они были. Целые и почти невредимые.
Воздух в здании чистый, прохладный, но какой-то стерильный. Как и на всей планете, здесь ничем не пахло. Совсем. День почти заканчивался, и это было последнее на сегодня здание. Все по графику. Выпустить разведчиков, осмотреть, понаблюдать, описать. Рутина.
И вот:
«…кс!.. на… мощь!»
Пришлось спешно сворачивать армию дронов и бежать.
– Макс …рей!
– Алиса! – почти крикнул Макс.
Ответа нет, только мерно потрескивает интерком. Странно. Раньше таких помех не наблюдалось.
