Глава 1. Август, 2015 год.
А вам знакомо ощущение нарастающей тревоги, когда непонятно что происходит вокруг вас глубокой ночью, и вы не знаете, как защититься и, главное, от кого? Внук следователя-пенсионера Больцова Роман и его девушка Агнесс стояли в темной комнате перед темным окном, выходящим в сад, в доме сыщицы и писательницы Любови Андреевны, тетки Агнесс, и вглядывались в то ли светящиеся в черноте огоньки, то ли глаза приближающегося чудища. Агнесс до того напряглась, что чувствовался сконцентрированный сгусток мощной энергии, рвущейся на свободу из хрупкой фигурки. Следует сказать, что Агнесс – та еще штучка: она не только крутая пацанка-байкерша, но и бессмертный оборотень, про это Роман был, конечно, в курсе и даже испытал на себе последствия укуса ее родственников, проявляя теперь тоже сверхвозможности этих существ. Роман, не забывший недавние совместные превращения в волков, тоже ощущал пока таящуюся опасность не только зрением, но как бы чуял ее запах и готовился к атаке….
А может, стоит просто задернуть штору, включить свет и позвонить в полицию? Или разбудить хозяйку особняка Любовь Андреевну, давшую им приют на эту ночь в связи с обширным ремонтом жилища давнего друга сыщицы и Ромкиного деда в одном лице, а также размещением там наконец-то приехавшей Ромкиной матери, и спросить, что за пара огней перемещается по саду?
Нет, побережем здоровье доморощенной сыщицы и писательницы! Она и так этим летом отличилась, заготовив серебряную пулю для оборотня Чупакабры и успешно применив ее, да так, что чудище стало снова Колей Чуповым. Правда только с виду, а про уровень сознания бывшего предводителя байкеров села Купавино и нерадивого недавнего старшеклассника теперь приходилось только гадать, так как Чупа недавно сбежал из сельской больницы. Сбежал, как-то, не по-человечески, разбив не зарешеченное окно, поранившись об осколки и оставив кровавый след на подоконнике и пурпурные разводы на потоптанных больничных клумбах с убогими цветами, хотя вполне можно было бы прокрасться незамеченным по коридору мимо сестринского, не всегда бодрствующего, поста.
– Не Чупа это, расслабься, – нарушил тишину громким шепотом Роман.
– Думаешь? – оторвала взгляд от темного сада Агнесс. – А что ему стоит вернуться в звериное состояние? Только кувырок сделать!
– Серебряная пуля должна была выбить из него нечеловеческие способности. Он теперь просто больной на всю голову Чупа, его надо ловить и лечить.
– Смотри, глаз в саду не видно. Может, это нам все кажется-мерещится.
– Ага, «блазнится» как раньше называли состояние сверхвидения…, – заметила Агнесс.
– Вот после этих ученых уточнений и верь, что тебе семнадцать лет, а не сто семьдесят!
– Будем будить хозяйку? – переключила разговор Агнесс, задергивая шторы.
– Иди сюда, – поманил Роман подругу на разобранный диван, – завтра много дел и проснуться надо бы пораньше.
Исчезновение.
– Любовь Андреевна, кофе готов! Доброе утро! – Агнесс прижалась лбом к двери спальни хозяйки. – Любовь Андреевна!
За дверью было тихо.
– Любовь Андреевна! – уже с нескрываемой тревогой звала Агнесс и поворачивала ручку замкнутой изнутри двери. – Роман, Роман! – побежала на кухню. – Любовь Андреевна не отвечает. Где она, что с ней?
Роман нажал ее номер в своем мобильном. Ребята вдвоем подошли к закрытой двери. За дверью раздалось нарастающее пение птиц – вызов на телефоне хозяйки, но никто не отвечал. Они принялись стучать.
– А давай выйдем и посмотрим снаружи на окно спальни!
Выбежали из дома, огляделись, уставились на закрытые и занавешенные портьерами окна второго этажа. Затем Роман позвонил деду, матери. Через полчаса они все стояли перед дверью, звонили Любови, звали, стучали…
Семен Иваныч Больцов, подозревая неладное, изловчился сломать замок, и испуганная компания ввалилась в спальню. Постель была разобрана, горел слабый огонек ночника. На ковре возле кровати лежали несколько раскрытых книг, видимо, хозяйка просматривала их перед сном. Тут же валялся мобильный. Но где же она?!
Семен Иваныч кинулся осматривать гардеробную, душевую кабину, в отчаянии даже заглянул под низкую кровать… Татьяна, мать Романа, на всякий случай решила обойти дом в поисках Любови Андреевны, а дед названивал начальнику следственного отдела прокуратуры Кутузову, поднял по тревоге и соседа, главу Купавино, Воронина. В половине десятого в доме Любови Андреевны была уже толпа народа, но следов хозяйки никто найти не мог.
– Итак, давайте подумаем, куда она могла деваться? – Семен Иваныч включил в себе следователя.
– Кто-нибудь что-нибудь необычное видел, слышал? – насупившийся Петр Глебович Кутузов, навалился грудью на кухонный стол и приготовился записывать. Ребята переглянулись, не зная, говорить ли про светящиеся глаза в темном саду. Сказали…
– Комната закрыта изнутри, окна целы… – дочь Семена Иваныча Татьяна, с почти готовой диссертацией по юридическим наукам, рассуждала обычно здраво и профессионально. – А нет ли потайного выхода из спальни? Не будем забывать, что Любовь Андреевна – сыщица и любитель загадочных историй.
Кутузов хмыкнул и принял звонок старшего следователя Сомова, докладывающего, что все осмотрено, никаких дополнительных выходов не найдено. Сейчас, на всякий случай, снимут отпечатки пальцев в комнате.
