– Пора, – сказал Сципион.
Гиперион с удовольствием плюнул бы в холёную рожу. Но Архонту не подобает проявлять негативные эмоции.
Он машинально кивнул:
– Ещё минуту.
Сципион вздохнул и покачал головой. Гиперион стиснул зубы, с трудом сохранив спокойствие, и отвернулся к иллюминатору, чтобы не видеть надоевшей физиономии. И чтобы последний раз полюбоваться легендарным «Пилигримом».
Древний звездолёт парил на фоне планеты. Изящный вытянутый корпус в обрамлении колоссальных колец кси-генераторов даже отсюда внушал почтение. По сравнению с тороидами генераторов корпус казался маленьким, но Гиперион знал, что он огромен. Современные корабли заграждения рядом с ним казались роем назойливых мошек.
Даже сейчас, зная о принятом решении, Гиперион чувствовал величие, которое будто испускал корабль. «Я ещё не сдался» – как бы говорил он. Словно последний динозавр в окружении маленьких наглых млекопитающих – обречённый, но хранящий достоинство.
Нужно было сослаться на неотложные дела или уехать в отпуск. Теперь поздно всё переигрывать.
Как он вместе праздновал и ликовал с остальными, когда из бездн космоса вдруг объявился «Пилигрим» – корабль-легенда, корабль-сказка. Отправленный почти три века назад покорять неизведанные пространства. Вернувшийся, когда его уже никто не ждал…
Какие же они все сволочи. И навязчиво покашливающий Сципион, и Совет, и даже Консул. Особенно – Консул. Да, решение принято, и оно верное. Что значит тысяча человек по сравнению с целой цивилизацией? Рисковать нельзя. Но почему именно он, Гиперион? Какого рожна он должен исполнять эту нерадостную миссию?
Потому что он не умеет отказывать – вот почему.
Гиперион резко развернулся и, избегая смотреть на Сципиона, направился к шлюзу.
***
«Пилигрим» встретил его мрачным суровым торжеством. Повсюду – серый металл и пластик. Ни грамма роскоши – всё подчинено суровой необходимости. Конструкторы не ставили целью облагородить обстановку: опоры, балки и перегородки, сварные швы и заклёпки. И таблички на трёх языках: английском, русском и китайском.
Гиперион миновал переходный шлюз и вошёл в широкий низкий коридор. Мерно моргали индикаторы, гудели вентиляторы в скрытых шахтах. Искусственная гравитация работала превосходно. Несмотря на внешнюю реликтовость, корабль исправно выполнял свои функции.
Никто не встречал гостя. Экипаж находился на своих местах – так было уговорено. Посланник знал, куда идти – в главную рубку. Вопреки представлениям, она находилась не на носу корабля, а в самой его сердцевине. Внутри ожидал капитан.
Двери раздвинулись, и Гиперион вошёл внутрь.
Впечатляло. Он знал это помещение по материалам Сципиона, но записи не могли передать всего. Круглая комната была залита мягким светом, по контуру – пульты с кнопками, тумблерами и мигающими разноцветными лампочками. Все стены занимали экраны, и почти отовсюду смотрела чёрная пустота. Казалось, рубка прозрачная. Гиперион внутренне поёжился и напомнил себе, что это не окна, а всего лишь иллюзия, и от космоса его отделяли тонны хоть и древнего, но ещё надёжного металла.
Капитан стоял спиной к нему, широко расставив ноги и сложив руки за спиной. Что он там увидел, на экране? Корабли заграждения? Неужели что-то подозревает?
Хозяин рубки резко обернулся. Сощуренные глаза распахнулись от удивления, но через секунду капитан справился с собой.
С ним будет непросто, понял Гиперион.
– Меня зовут Гиперион, – сказал он по-английски. – Сегодня с вами говорить буду я. На каком языке вам удобнее общаться?
– Александр Альварес. Капитан… впрочем, вы знаете. Я говорю на восьми языках. Английский вполне подойдёт.
Гиперион кивнул, и они пожали руки. Александр жестом пригласил за круглый стол в центре, и Гиперион неуклюже присел в металлическое кресло.
– Вы тоже медик?
Гиперион покачал головой.
– Я – Архонт технической безопасности Содружества.
– Ого, – брови капитана поползли вверх. – Целый Архонт?
Он вопросительно поднял брови.
– Выше только Консул, – скромно заметил Гиперион.
Альварес вздохнул.
– Хорошо, – сказал он. – Я ждал господина Сципиона, но… может, вы мне скажете, когда закончится карантин?
Сегодня. Сегодня всё и закончится. Гипериону нестерпимо захотелось выложить капитану всё, как есть. Александр ему нравился. Без сомнения, это достойный человек, заслуживающий уважения. Виданное ли дело – в тридцать семь лет командовать таким кораблём, нести колоссальную ответственность. На Земле подобное невозможно представить. Однако Гиперион знал, что не сделает ничего подобного. Он внутренне клял себя за малодушие, но прямота – не его стезя.
– Карантином руководит Архонт Сципион, – сказал он, отводя взгляд. – Насколько я владею информацией, ключевые анализы сделаны. Но необходимо дождаться результатов.
– Значит, вы здесь по другому вопросу. Техническая безопасность… Хотите проверить корабль?
– Да, – солгал Гиперион.
Он замолчал, не зная, как продолжить разговор. Александр сам помог ему.
– Третий день нас держат на орбите, – резко начал он. – Сперва пытали подробностями экспедиции. Как будто я много могу рассказать! Потом прочли лекцию о состоянии дел на Земле. Весьма кратко, я хочу сказать! Я толком ничего не понял. Теперь же… Когда моим людям разрешат покинуть корабль? Мы под арестом?
