Дисклеймер:
Все упомянутые в рассказе персонажи,
космические корабли и планеты реальны.
Совпадения не случайны.
В тексте присутствуют сцены
жестокости и употребления табака.
Внимание!
Курение и война вредят здоровью!
После обеда работа и так не в радость, а тут – на тебе сюрпризик. Эх, жизнь солдатская! В брюхе ещё побулькивает подкисшая капуста на маргарине и подобие компота из сухофруктов, серое зимнее небо мнится голубоватым, тучи притворяются облаками, портянки – почти чистыми, день сносным, и вдруг – заброшенный сортир. Замерзший, заброшенный и засыпанный солдатский туалет прямо на пути траншеи… Несказанное счастье… Чтобы прорубиться сквозь кирпич стенок и окаменевшее дерьмо начинки, придётся пахать до отбоя, а то и дольше. Хорошо ещё, что какая-никакая зима, лёгкий морозец, в иное время года на такой работёнке от вони задохнёшься.
– Перекур, пацаки, – ефрейтор Ляпа, здоровенный бугай и негласный лидер в траншее, вытащил почти полную пачку «Примы» и – широкий жест! – пустил её по рукам. Даже пацакам, доходягам Нетудыхаткам досталось по целой сигарете. Войска расселись кто где. Мы с Ляпой, фазаны, заняли крышку ящика из-под снарядов, широкую и удобную. Пацаки соорудили «седушки» из черенков собственных лопат и почти сразу задремали, привалившись спинами друг к другу. Немудрено, первые дни службы у солдатского организма три основных инстинкта: спать, жрать и срать. Если есть где – спать, если есть что – жрать, если есть чем – срать. Ни о чём не думать. Мысли, мечты и воспоминания – роскошь, положенная лишь старослужащим. Ну, иногда и фазанам…
А ведь самое сладкое в перекуре – воспоминания. Увы, не о гражданке. Поскольку на гражданке был не ты, не ты. Ты родился даже не тогда, когда стриженый гражданский зародыш солдата переоделся в хрустящие синие трусняки, сероватую майку, новенький камуфляж размером на гиппопотама и обул кирзовые сапоги или ботинки. И не тогда, когда твой первый сержант выстроил вашу разношёрстную команду в луже перед учебкой и скомандовал: «Вспышка с тыла, чаморы!». Впрочем, учебная часть также всё больше уходит в разряд неги околоплодных вод. Твои роды, твои настоящие воспоминания начинаются с корабля.
Сунули нас троих, меня, Ляпу и Армена во всю эту муть почти сразу, и двух недель в учебной части не провели. Ночью сержант поднял пинками. Спросонья и с перепуга подумалось, что чем-то днём провинились, и сейчас продолжится ночная туалетная жизнь с «пропиской в фанеру», мытьём очка зубной щёткой и прочими радостями солдатского быта. Оказалось, куда как хуже. В течение получаса нас нагрузили древними автоматами, скрутками из битых молью шинелей, сухим пайком на неделю и загнали на борт колымаги-шаттла. А ещё через час, проблевавшись и частично отмывшись, мы осваивали науку жизни в космосе под чутким руководством господина младшего сержанта сверхсрочной службы. То есть драили гальюн, который сами перед этим заблевали и обдристали. Поверьте, та ещё радость чистить толчок в невесомости, даже через п..лю не освоишь на раз…
И понеслось… Гальюн, палуба, офицерские каюты, мостик, камбуз… Камбуз, мостик, каюты, палуба, гальюн… Кораблик наш невелик, чуть больше катера, но содержать его в чистоте усилиями трёх пацаков – задача для стратега. Впрочем, Дуб предпочитал ускорение процесса уборки тактическими средствами: ремнём по спине, сапогом по голени, кулаком по рёбрам. Ну да духу-салабону уставом положено быстро привыкать, быстро учиться, а также «стойко переносить все тяготы и лишения межзвёздной службы». Без альтернатив. Так или иначе, за пару месяцев полёта мы научились отмывать палубу за четверть часа, пообвыклись, притёрлись и даже наловчились иногда избегать некоторых «тягот и лишений».
Основа межзвёздной войны – деньги. Прикидывали, в какую копеечку влетит доставка на объект роты? К примеру, полгода полёта. Воздух, вода, жратва. Опять же помыться, побриться, ну и оправиться, простите за натурализм. Представляете, какой нужен ковчег, чтобы всё это вместилось? Дальше – больше. Что та рота? Ну да, ротой удержать рубеж… Смешно. А если батальон? Полк? Дивизия? Кому не лень, пусть сам рассчитывает тактико-технические требования к экспедиционной эскадре, необходимой для транспортировки полноценной дивизии.
Потому нашего полка в одном корабле и прибывает по одному человеку на должность. Один полковник. Один капитан. Один старший лейтенант. Один прапорщик. Один старшина, он же каптёр, он же повар, он же медбрат. Один сержант, зато с двумя красными лычками на погонах. Это – отдельная поэма, это – младший сержант сверхсрочной службы Александр Дуб. Нет, ну сами прикиньте, каким дубиной нужно быть, чтобы даже на сверхсрочную нормального сержанта не дали…
