– Станция «Парк Культуры»
– Извините, Вы выходите?
Он машинально обернулся и замер, не веря своим глазам.
– Ты?.. Это правда ты? – вопрос прозвучал глупо, он сразу это понял, но от неожиданности мозг не смог выдать ничего лучшего.
Они не виделись уже… сколько же они не виделись? Год? Полтора? Он внезапно понял, что не может вспомнить, когда они встречались лично в прошлый раз. У него всегда были проблемы с конкретными датами. Кажется, была весна, получается, действительно прошло полтора года. Она стояла и тоже смотрела на него, широко распахнув глаза от удивления и не пытаясь выйти на перрон. В вагоне было не очень людно, поэтому никто не толкался, и они никому не мешали. Может быть, именно поэтому они так и не двинулись с места, когда прозвучало традиционное «Осторожно, двери закрываются», и поезд тронулся. Её качнуло – думая выходить, она перестала держаться за поручень, и он автоматичным движением подхватил её под локоть.
– Ну вот, остановку пропустила! – как-то удивлённо произнесла она.
– Извини… я не хотел…
– Да ничего страшного…
– Я очень рад тебя снова видеть! Когда ты вернулась?
– Прилетела на прошлой неделе.
– И ты мне ни разу не написала? – он постарался сказать это как можно более нейтрально, но в голосе прозвучали нотки обиды.
– Ты мне тоже давно не писал!
– Я ждал ответа от тебя, – попытался оправдаться он.
– А я ждала ответа от тебя, – парировала она.
Он попытался сообразить, кто кому писал последний раз. Неужели он правда пропустил какое-то сообщение?
Она уехала на годовую стажировку полтора года назад, в середине августа. Вначале они писали друг другу почти непрерывно, проводили долгие вечера в онлайновых беседах. Разделённые в пространстве, разбросанные по разным часовым поясам, они были тогда очень близки. Потом начались рабочие будни, их общение снизило интенсивность, а острое ощущение разлуки сменилось постоянным ощущением грустной пустоты. Он рассказывал о своей работе, она делилась впечатлениями от новой страны, новых знакомых, новой деятельности. Постепенно это свелось к обмену дежурными фразами: «как у тебя дела?» – «всё в порядке, а ты как?». И всё ещё хотелось бы чем-то поделиться, рассказать что-то новое, но то у него, то у неё срочный звонок, зашла подруга, вызвал начальник – и вот уже начинает истончаться и прерываться неуловимая ниточка, которая связывала их почти с самого раннего детства.
Продолжали ли они быть близкими людьми всё это время? Он не мог бы сразу ответить на этот вопрос. Любые отношения между людьми должны постоянно развиваться, подпитываться какими-то новыми впечатлениями, переживаниями, совместным времяпрепровождением. Иначе они рано или поздно неизбежно сойдут на нет, растворятся в череде дней, и превратятся только в память о прошлом. А ведь они были действительно близкими людьми. Возможно, гораздо ближе, чем сейчас, когда она находится с ним в одном вагоне. Он продолжал машинально держать её за локоть даже тогда, когда она взялась за поручень. Она не сделала попытки отстраниться, но и пока не сделала никакого движения навстречу… Он всё ещё не нашёлся что ответить, но неловкую тишину нарушило объявление:
– Следующая станция «Киевская»
– А помнишь, как мы гуляли тогда в лесу? – вдруг сказал он, воспоминание выскочило как чёртик из табакерки, и он решил воспользоваться этим подарком памяти.
После долгожданного окончания мы решили поехать вдвоём на природу. Собственно, поехать на природу хотела именно я, а он, как всегда, не отказался составить мне компанию. Тогда мне по какой-то причине захотелось поехать в Ольховку, поэтому мы и встретились на Киевской кольцевой. Мне очень нравились красочные мозаики этой станции, и я любила их рассматривать, если было время. Помню, он обратил тогда моё внимание на красноармейца, разговаривающего по «мобильному телефону», у которого в руках было что-то вроде записной книжки – iPhone, по его предположению, а откинутая крышка полевого планшета подозрительно напоминала ноутбук. Он пустился в свои обычные рассуждения про путешествия во времени и тому подобные нелепости – научная фантастика всегда была его коньком. Глянув на часы, я поняла, что пора торопиться, иначе следующую электричку придётся ждать целых полчаса. Мы поспешили на вокзал, и уже через несколько минут сидели в вагоне, который неспешно разгонялся в сторону области. Он продолжал рассказывать мне про эволюцию представлений о машине времени в отечественной и зарубежной литературе, я рассеянно слушала его, время от времени вставляя глубокомысленные замечания. Ехать нам предстояло больше часа, и я целиком погрузилась в созерцание. Мне нравилось смотреть в окно, смотреть на пробегающие мимо пейзажи, проносящиеся платформы, вдыхать особый, ни с чем не сравнимый запах железной дороги, который у меня всегда ассоциировался с приключениями и путешествиями…
– Ты меня совсем не слушаешь, – вдруг сказал он с ноткой обиды.
– Почему же? Слушаю, конечно.
– Ну и о чём я рассказывал?
– Последнее, что ты сказал, было про связь квантовой наблюдаемости на макроуровне и возможности изменения хода прошлого без создания парадоксов, – не задумываясь, воспроизвела я последнюю его фразу. Этому я научилась ещё в школе – на самом скучном уроке, когда учителя никто даже и не пытается слушать, я автоматически держала в памяти последнюю сказанную преподавателем фразу. И когда раздавался внезапный вопрос: «Кто может повторить, что я сейчас сказала?», я всегда могла это сделать.
