День обещал быть самым обычным.
Ничто не предвещало грандиозных событий, способных перевернуть жизнь с ног на голову. Я ехала на работу, время от времени ругая светофоры – они упорно загорались красным ровно когда я к ним подъезжала. Закон подлости как он есть. Когда опаздываешь, это норма. Я посмотрела на часы: у меня оставалось примерно десять минут, чтобы добраться вовремя. Теоретически, если разогнаться до двухсот километров в час… ладно, сегодня можно и опоздать. Последняя пятница месяца, а значит, никто толком работать не будет. Если повезет, на мое опоздание никто и не посмотрит.
Вместо разгона я встала в пробку.
Сказать, что это в нашем городе редкость – значит, ничего не сказать. Заторы бывали, конечно, и когда снег выпадал движение буксовало, но чтобы Октябрьская встала еще в самом начале… это же самая широкая городская улица! С тех пор, как я получила права, такое случалось лишь трижды: во время президентского визита; по случаю спортивного события в честь Олимпиады и вот сейчас.
Я высунулась в окно: как ни странно, машин передо мной всего набралось с десяток, дальше дорога пустовала.
«Авария» – догадалась я. Неизвестно, сколько еще здесь проторчу.
Обычно наглость не мое второе счастье, но злое лицо начальника так и маячило перед глазами. На прошлой неделе я напортачила с отчетом, несильно, но все равно стыдно. Не хотелось бы добавлять опоздание в послужной список. Я окинула взглядом тротуар по соседству и сделала то, за что частенько проклинала других водителей – загнала машину сначала на обочину, а потом и на тротуар, и рванула вперед. Всего десять машин, и я опять на дороге – убеждала я себя.
Как это часто бывает, в своем преступлении я сразу разжилась последователями: все, кто встал в пробку за мной, сочли мою идею гениальной и рванули следом. Вместе мы объехали вереницу машин и… уперлись в раскуроченную часть бампера, похоже, его оторвало от удара и он валялся как раз на тротуаре.
Обреченно вздохнув, я заглушила двигатель. Посмотрела налево и увидела, из-за чего весь сыр-бор. Авария, как я и предполагала. Зрелище впечатляющее, не зря в обе стороны все машины встали. Внушительный джип столкнулся с еще более внушительным КАМАЗом. Джип пострадал больше, вон даже бампер отлетел на тротуар.
Похоже, что авария случилась только что: ни машины скорой помощи, ни полиции еще не было. Даже людей вокруг не очень много, только водители, вставшие в пробку. Все с любопытством выглядывали из машин, но подойти ближе никто не решался. Интересно, хоть кто-нибудь скорую вызвать догадался? Или каждый решил, что вызовет кто-то еще?
Даже не успев как следует все обдумать, я вышла из машины. Водители, свернувшие за мной на тротуар, истошно сигналили – они не видели бампер от джипа и дружно решили, что я перегородила путь. Но мне было все равно, в конце концов, обочечников никто не любит.
От пострадавших в аварии машин меня отделяло всего несколько шагов, и чем ближе я подходила, тем более пугающим становилось зрелище: если КАМАЗ остался еще более-менее целым, я бы даже сказала, больше «более», чем «менее», то на джип было страшно смотреть. Если раньше джип и выглядел внушительным, то после аварии напоминал скорее мятый блин, который первый и комом. Я впервые видела аварию так близко и поняла, насколько это страшно.
Пока я озиралась по сторонам, со стороны КАМАЗа подошел лысый мужчина лет пятидесяти. Он прихрамывал с очумелым видом, в руках нервно мял черную шапку. По его лбу на глаза стекала кровь, время от времени мужчина тер ладонью лицо, чтобы видеть хоть что-то, но вряд ли понимал, что стирает кровь. Он был в шоке.
«Водитель» – решила я.
– Чего тебе? – крикнул он, нас еще разделяло несколько шагов.
– Мне… чем я могу помочь? Я пришла помочь, – повторила я и осеклась, потому что услышала шум со стороны джипа.
Пришла шальная мысль – сейчас будет взрыв, совсем как в кино. Но, посмотрев на джип, я поняла, что врыв откладывается, зато водитель джипа на удивление жив и слегка пошевелился, отсюда и шум. При первой оценке места аварии я на такое даже не рассчитывала, хотела проверить сначала водителя КАМАЗа, а потом вернуться к джипу. Но водитель передо мной, а другому человеку нужна помощь. Ни секунды не медля, я бросилась вперед. Судя по шаркающим шагам, водитель КАМАЗа шел следом за мной.
Водитель джипа сидел с закрытыми глазами. Но голове его зияла ужасная рана, все лицо запачкано кровью… не только лицо, он весь. Светлый костюм словно впитал всю его кровь, зрелище страшное. Я зажмурилась, позволив себе это мгновение. Нельзя, нельзя паниковать сейчас. Открыв глаза, я посмотрела на водителя: крови много, да. Рана серьезная, кровотечение надо срочно остановить. Грудь слабо шевелится, он дышит. Точно, жив. Ниже повреждения тоже есть, штанина брюк набрякла от крови.
– Он жив? – хрипло поинтересовался водитель КАМАЗа.
Молча я кивнула и перевела взгляд на дверь джипа: вся искурочена, смята, открыть ее невозможно. Но я все равно попыталась – а вдруг? Не получилось.
– Надо его вытащить, – сказала я мужчине. Пришлось повторить еще несколько раз, потому что он, казалось, вообще ничего не соображал, а своими силами вытащить крупного парня через окно машины я бы не смогла при всем желании и адреналине.
