Через два часа проводив Гэнса, залихватски запрыгнувшего на своего нового гнедого, Кит обессиленно упав на постель, уставилась в потолок. Вроде и ничего не изменилось, все на месте, те же лица, слуги и даже обстановка не поменялась, но чувствовалось, витало в воздухе какое-то едва уловимое напряжение, нечто тревожное и неправильное. Вздохнув, Кит задумалась, - а что теперь? Вот вернулась, а дальше? Вспомнился разговор во время последнего ужина перед отъездом. Ей восемнадцать, наследница высшего на выданье и хлопоты по обустройству ее будущего брака, Даэтворт возложил на Синити. Саддар логично полагал, что это в интересах вдовы – если Кит выходит замуж до двадцати одного года, мачеха остается в особняке, на ежегодной ренте, которая позволит ей вполне сносно жить дальше. Если же брака нет и Кит вступает в наследство с достижением возраста, положение мачехи становится очень шатким – хозяйка, дочь высшего будет решать, как жить дальше оставшейся не у дел вдове-приживалке. Кит усмехнулась – вдова-приживалка, - было бы неплохо.
- О, Кианнейт, твоя мать только спустя целых двадцать минут, сочла нужным сказать, что ты приехала! – на лице Маджели красовались два красных пятна на впалых, сухих щеках. Она не скрывала радость от приезда своей воспитанницы и Кит была благодарна Маджели за теплое отношение. Хотя та и была подругой-компаньонкой Синити, у нее были устоявшиеся непоколебимые предпочтения и правила, даже дружба не могла ее заставить кого-либо искусственно ненавидеть. И вот с тем же упрямством, Маджели продолжала называть ее чопорным и жутко неудобным именем Кианнейт, не воспринимая почти мужское, сокращенное - Кит.
- Она мне не мать, дона Маджели и если вы будете настаивать, называя ее так…
- Прости, Кианнейт. Обещаю больше не говорить так. Синити опять не в духе.
- Не удивительно.
- Ты повзрослела. Теперь с меня ростом, - всплеснула руками Маджели, - я кажусь себе маленькой и сморщенной старушенцией.
Кит с сомнением окинула пусть сухощавую, но дышащую силой и здоровьем фигуру женщины. Однажды она получила от нее ладошкой по мягкому месту и это был ощутимый удар. Маджели выловила их с Гэнсом возле здания трактира, в небольшом закутке, где ее друг, перекинувшись вниз головой в огромную бочку, пытался вычерпнуть щербатой чашкой остатки эля. У Гэнса потом долго горело ухо.
- А вы не изменились. Прекрасно выглядите, дона Маджели.
- Ты уже разложила вещи? – вспомнила о своих обязанностях воспитывать и, убедившись, что все сделано как положено, Маджели кивнула в сторону двери, - пойдем, время ужина.
- Я, наверное, могла бы и здесь поесть или сходить на кухню. Там по-прежнему заведует Тойра?
Темные глаза Маджели, проницательные и не настолько глупые, как она хотела казаться, видимо, привыкнув общаться с Синити, задержались на ее лице.
- Ты должна спуститься Кианнейт. Как бы ни было – высшая здесь ты.
Не спеша ступая по коридору и уткнувшись взглядом в затылок идущей впереди Маджели, Кит откинула прочь детские страхи и привычку избегать встреч с мачехой – если она сама не воспринимает себя как единственную здесь представительницу высших, как хозяйку, то как в это поверят другие?
- А мы уже и не ждали вас. – Протянула Синити, - присаживайся Маджели, выпей глоток вина, оно прелестно.
Намеренно продолжая игнорировать падчерицу, Синити с холодной улыбкой прошлась по лицам присутствующих.
- Кианнейт, садись напротив. – Подсказала Маджели.
Пришлось сесть рядом с Соулом и такое соседство, не могло содействовать аппетиту. Как на вулкане. Только не пахнет серой и пеплом, нет, скорее в облаке незнакомых мужских запахов, неясной, но ощутимой угрозы, рядом с человеком, который по сути был ей абсолютно незнаком и неприятен.
В пол уха слушая разглагольствования Синити о предстоящем празднике, Кит сосредоточенно гоняла по фарфоровой белизне тарелки маленький скользкий гриб.
- А вот вести себя за столом, тебя так и не научили. Что ты опять еду по чашке размазываешь?
- Просто у меня нет аппетита, Синити. Ты волнуешься за меня?
Скривившись, мачеха возобновила важный разговор о приготовлениях и Кит, украдкой покосившись на Соула, уставилась на его запястье. Спокойная, сильная мужская рука, длинные пальцы обхватили бокал с красным вином и можно было бы писать картину, чтобы запечатлеть эти линии и глубокий золотистый оттенок кожи, если бы не браслет. Впаянный в кожу знак особого подчинения, печать должника. Черная полоса, неприметная и простая, но какая крепкая.
- Чету Тарондов ты позвала?
- Да, Синити, как ты и просила.
- Хотя ее бы я не приглашала, - двусмысленно захихикала мачеха, метнув красноречивый взгляд в сторону Соула.
Но ему было плевать. Тот, отсутствующе уставившись куда-то мимо левого плеча Маджели, задумчиво крутил бокал в руке.
- Так нельзя, это недальновидно. Тем более она дочь Хаппарда, верой и правдой отслужившего при императорском дворе.
Кит все не отрывалась от руки с браслетом, и когда уже поняла, что это становиться неприличным, ошеломленно уставилась на его бокал. В красной, прозрачной жидкости, прямо внутри, то загорался, то чуть затухал маленький, с бусину, шарик самого настоящего огня.
