Надя лежала в больнице, её муж настоял на лечении в клинике неврозов. Её всё раздражало и наступившая весна, такая долгожданная в Москве, тёплая и звонкая совсем не радовала. Ей было окончательно ясно, что жизнь так и пройдет в заботе о муже и доме. Эта устоявшаяся, счастливая жизнь теперь казалась совсем несчастливой. У них не было детей. Нельзя сказать, что они страдали все эти годы, могли бы взять ребеночка из детского дома, но не сделали этого. И Надя, и её муж чувствовали себя молодыми и независимыми, им и в голову не приходило озаботиться, кто в старости подаст «стакан воды». Они жили друг для друга и были счастливы, как иногда бывают счастливы бездетные пары. Её муж был художник и Надя была его муза. Наде было за сорок, когда поступила в институт Алёнка, дочка её близкой подруги и Надина крестница. В начале весны Алёнка зашла неожиданно к Наде в гости и они долго сидели на кухне, и Надя слушала её историю. Вот уже неделю Максим не звонит, рассказывала она с со слезами, а на Чистых прудах клялся в любви и посвящал ей гениальные стихи. Надя не показала виду, что на неё нахлынули воспоминания и её ребенок мог быть такой же взрослый, как Аленка. Ей было жаль Алёнку и хотелось утешить, но еще больше было жаль её не рожденного ребенка. Господь дал мне ребенка, но я его убила. С этого вечера и началась депрессия. Ночью снилась её весна на Чистых прудах, а может и не снилась, а вспоминалась, как во сне. Борис писал ей много стихов. Они встречались у памятника Грибоедову и гуляли по Бульварному кольцу.
В то время Надя Титова была высокая, сероглазая блондинка и училась в педагогическом училище. Борис Разовский – в физико-техническом институте на втором курсе. Надя жила на старой Московской улице, выходящей на Садовое кольцо. Родители работали на заводе. В семье она росла одиноко, но были школьные подружки. Особенно любила уезжать на все лето к родственникам в деревню, убегать в сад и подолгу читать. Мать и тётя заставляли её по вечерам пойти погулять с девочками, но ей было с ними неинтересно. Была только одна подружка Мира, которая тоже приезжала каждое лето к родственникам. Её мама была русская, а папа – грек. Мира была худенькая, смуглая и черноглазая, очень тихая и молчаливая. Надя любила подолгу играть с ней на большом крыльце их дома, но потом они выросли и уже никогда не встречались. В школьные годы любила заниматься в разных кружках во Дворце пионеров в переулке Стопани – художественное слово, рисование, вышивание. Позднее ходили со школой в Третьяковку и Пушкинский музей, а, когда училась в училище, ходили на поэтические встречи в Политехническом музее.
