Знаете ли вы, как скучна и невыносимо однообразна бывает жизнь в российской глубинке? А если речь идет о дальнем севере, где природа и климат навевают еще больше уныния, чем невысокие зарплаты и московские цены в магазинах?
Сибирск – один из многих городов, раскинувших свои невзрачные серые панельки вокруг градообразующего предприятия. Повсюду дымят трубами заводы, заводы, заводы. Фильтрующие, перерабатывающие, превращающие в современные высокотехнологичные материалы черную кровь этой земли – нефть. Город крупный, миллионник, но до чего же унылый.
Горожане четко делятся на две категории: работники фабрик и Начальники. Выйти из низшей касты и перейти в более высокую – практически нереально. Весь городок пронизывает незримая паутина родственных связей и кумовства.
Хорошо это или плохо? Большинство жителей Сибирска об этом просто не задумывается. Жизнь идет своим чередом, долгая зима выматывает, воздух пропитан промышленными отходами. Здесь нет как таковой полярной ночи, но день осенью и зимой неприлично короток. Кто побогаче, регулярно летает в теплые края, иначе и в депрессию впасть недолго.
Впрочем, здесь вся жизнь – депрессия. Привычная, незаметная, порой даже милая сердцу, но высасывающая жизненные силы по капле день за днем. Редкие гости из столицы, прибывающие в Сибирск с рабочими визитами, все как один отмечают тяжелую и неприятную ауру этого места.
Это один из тех городов, откуда хочется поскорей уехать.
Осенний дождь все барабанил и барабанил по асфальту, казалось, он не закончится никогда. От такого впору захандрить, впрочем, для расстройства у Юли и без того хватает причин. Ну отец, ну гнида! Как он только мог с ней так поступить!
Две закадычные подружки Юля и Лера уже полчаса сидят у окна в уютном кафе, глядя, как ручьи воды стекают по стеклам французских окон и обсуждают безграничную подлость Юлиного отца, который… Да просто нет слов!
– Сука! Гнида! Ненавижу старого козла! – Юля обильно выпускает дым через ноздри и рывками стряхивает пепел с длинной тонкой сигареты. Ее густая прямая челка подрагивает от возмущения, холеное личико искажено гримасой злости, нет даже не злости, самой настоящей ярости.
(Юля ухожена до такой степени, что сложно понять: красива ли она от природы. Русые волосы чуть ниже плеч переливаются холодным блеском, кожу покрывает легкий загар, улыбка сверкает ослепительной белизной, фигура отшлифована долгими часами в тренажерном зале. Плюс дорогие шмотки, в меру подкачанные губы, ресницы-опахала, сделанные в дорогом салоне красоты. В общем, о том, что у нее тяжелая челюсть, широкий лоб и маленькие глазки, знает лишь сама Юля.)
– Юль! Ты что! Нельзя так про отца! Иван Сергеич такого не заслужил! Никогда так не говори, слышишь, никогда!
Лера, куколка-блондинка с огромными голубыми глазами, глядит на свою визави со священным ужасом. Они вместе со школы. Лерка симпатичная, туповатая, смотрит Юле в рот и ловит каждое ее слово. Идеальная подружка. Юля на ее фоне всегда выгодно смотрится, не в плане внешности, нет. С глупышкой Лерой Юля кажется себе еще умней, ее отменный вкус в одежде еще больше бросается в глаза рядом с Лериными джинсовыми мини-юбками, на фоне подружкиного вечного «блин» Юлина эрудиция сверкает всеми гранями. Юля в глубине души презирает дурочку, но и без нее уже не может. А Лера, в свою очередь, всегда готова выслушать и прийти на помощь. Да только чем сейчас Юле поможешь?
– Сволочь! На двадцать тысяч в месяц! Меня! В вонючий офис, с девяти до шести! За что, Лера, за что он так со мной!? И ведь не докажешь гниде ничего! Говорит, на западе дети миллионеров в Макдональдсе работают! У-у-у! Убила бы падлу!
– Блин, Юля. Там же условия в этих офисах… Ни кондиционеров, ни отопления нормального, ни, извиняюсь, биде. А обедать где? Ты все здоровье испортишь. Ты можешь ему так и сказать?
– Двадцать тысяч! Наша Райка больше получает! И я буду торчать там весь день, и хрен меня кто раньше отпустит! Фитнес, бассейн, косметолог? Забей, Юля! Ты теперь рабочий класс! Обойдешься!
– Господи, Юлечка, бедненькая ты моя… Даже не знаю, чем тебе помочь…
– Говорит, выйдешь замуж – делай, что хочешь. А на моей шее ты сидеть не будешь. Говорит, я в своем доме тунеядцев и бездельников не потерплю! Совок конченный!
– Юль, ну если он прям ТАК хочет, чтобы ты работала… Ну пусть бизнес тебе подарит. Но не ходить же на кого-то горбатиться за копейки. В конце концов, это просто унизительно.
(Ах да. Что там Лера говорила? Ее мать, владелица нескольких магазинов одежды, помнится, обещала дочурке магазинчик подарить, если той вдруг надоест бездельничать или личная жизнь не сложится. Так то Леркина мать, адекватная баба. Дура ты, Юля, дура! Надо было не выпендриваться, выходить за Артема. Кретинка, знала же, что у тебя отец – идиот.)
– А его е…т? Говорит, я сам всего в жизни добился, говна хлебнул, и ты, доча, давай. Вперед и с песней.
– Но ты же де-е-е-евочка. Блин. Надо было выходить за Артема, вот и все.
