«Все мы лишь люди…».
Григорий Квашнин
«…это моё место под солнцем, и я его никому не уступлю!»
Юрий Быков, кинорежиссёр
ВСТУПЛЕНИЕ
– Хочешь сломать меня?! Хрен ты меня сломаешь!!! – обращался к серому хмурому небу молодой мужчина с заметным старым шрамом на левой брови. Небо злобно молчало в ответ, изредка посылая на лобовое стекло черного ржавого «Форда» одинокие снежинки. Лысые покрышки скользили по замёрзшим колеям, временами пробуксовывая, издавая мерзкий жужжащий свист. Повидавший виды хетч бросало из стороны в сторону, на ямах стучала разбитая ходовая часть. За затянутыми инеем боковыми стеклами авто проплывали желтые хрущёвки – многочисленные одноликие братья-близнецы, самые распространенные представители спального района мегаполиса. Над их крышами торжественно возвышалась огромная красная труба ТЭЦ, из которой, затягивая небо непроглядной пеленой, валил клубами коричневый дым – такой, будто в печи вместо угля сжигали людей, как в фашистском концлагере.
2020 год выдался тяжелым почти для всех жителей планеты за редкими счастливыми исключениями. Эпидемия коронавируса, лопнувшая экономика стран, безработица и безденежье – все эти навалившиеся беды не обошли и Максима. В феврале он переболел ковидом, провалявшись месяц в больнице с облупленными стенами и отвратительной едой (безвкусными кашами из крупы и воды, без соли и запаха), задыхаясь и сгорая от высокой температуры. Для кошелька мужчины месяц на больничном не прошел бесследно – компания, в которой он трудился, оплатила ему этот месяц по минимуму. В апреле после продолжительной болезни умер лучший друг Максима. Это был сильнейший удар для парня. С Костей он дружил, сколько себя помнил, любил его как родного брата. После, в июне, из-за разбушевавшейся в стране эпидемии в городе объявили карантин, закрыв все общественные заведения и разогнав людей по домам на самоизоляцию. Максима на работе вежливо попросили пойти в отпуск за свой счёт на неопределенный срок – вытолкнули на улицу без денег, даже не заплатив за уже отработанный месяц. Молодого мужчину сначала рассмешила эта ситуация, удивившая своей новизной и нелепостью, но когда он вернулся домой с пустым кошельком и без понятия, где ему эти проклятые деньги заработать, а там увидел грустную жену, тоже вышедшую в «голый» отпуск, – ему стало не до смеха. В течение последующих двух месяцев Максим судорожно перебирал разные места работы, пробуя все, что попадалось под руку. Даже на стройке успел потрудиться, но нигде не удавалось задержаться (в большинстве случаев обманывали по зарплате). А чёртовы деньги тем временем таяли на глазах, семейный бюджет затрещал по швам, начались скандалы с женой. И паника. Но в критический момент случилось чудо, спасшее пустой холодильник Максима: правительство, видя, как экономика страны несется с бешеной скоростью, словно горящий поезд, прямо в пропасть, неожиданно решило снять карантин. Мужчину позвали на прежнюю работу, жизнь стала немного налаживаться, тем не менее уже добавив седых волос на голове Макса – так ему представлялось, сам он не видел. Но все эти несчастья меркли в сравнении с одной, самой главной, давней проблемой Максима – он был трусом. С самого детства.
В далёком 1993 году Макс был еще ребенком – маленьким застенчивым мальчиком, который всех стеснялся и боялся. Именно тогда жизнь столкнула его с первым настоящим испытанием, с первым врагом. Это случилось летом, одним тёплым солнечным днём под добрую песню-шелест зеленых листьев – казалось, ничто не сможет это омрачить. Наглый и самодовольный хулиган из соседнего двора, ровесник Максима, отобрал у него новенький велосипед, даже не применив силу. Всё произошло на улице, в проулке за гаражами, куда заехал милый и ничего не подозревающий мальчик с заметным шрамом на левой брови. Максим спрыгнул с велосипеда посмотреть, не спустило ли колесо. В этот момент, словно из-под земли, перед парнишкой вырос наглый оболтус. Хулиган схватил сильной рукой руль велика и потянул к себе, прошипев сквозь зубы:
– Да-а-й сюда…
Волна испуга захлестнула Максима. Опешивший, он покорно отошёл в сторону, отпустив своего желанного, блестящего новизной, серого железного коня. Сквозь дикий страх, сотрясавший всё тело и разбудивший кишечник, мальчик слышал в голове еле различимый шепот: «Ты должен постоять за себя! Не бойся его! Ударь! Это совсем не страшно, как тебе кажется! Это твой велик, не отдавай его!!!». Но ужас, сковавший мальчишку, не позволил ему даже рот открыть. Молча, со слезами, катившимися по щекам, он наблюдал, как уезжает прочь его мечта, несколько секунд назад милым журавлём лежавшая в руках. Дёргая за самую больную струну души, бликовал на солнце красный катафот, прикрепленный на заднем крыле велосипеда. Максимка закрыл лицо руками, разрыдался и поплёлся домой. После дождя слёз появилось отчётливое чувство злобы на самого себя за собственную ничтожность. Это была схватка с жизнью, которую он проиграл. И после многих лет Максим уверился, что тот случай стал точкой невозврата, с которой линия его жизни пошла по другому пути – трусливому и жалкому. С момента первого боя Максу попадалось немало обидчиков, и он всем спускал. Боялся, отворачивался, уходил в сторону. Парнишка мечтал перебороть себя, сломать свой страх, но с каждым проигрышем взять себя в руки и победить становилось всё труднее.
