Слегка отодвинув занавеску, отделяющую кухню от комнаты, Сергей Сергеевич просунул в образовавшуюся щель голову и замер. Когда глаза привыкли к темноте, он бесшумно скользнул внутрь. Темнота была не полной, и утренний свет пробивался в комнату чуть выше и по бокам от плотных штор. Шторы специально сшили двойными из плотной ткани, чтобы защититься не только от света ночных фонарей за окном, но и от шума оживлённой улицы. Может, это был чисто психологический эффект, но казалось, что вместе с шумопоглощающим стеклопакетом в комнате стало заметно тише.
Сергей Сергеевич посмотрел на безмятежно спящую на краю кровати жену. На мгновение в памяти всплыло видение, когда он так же смотрел на неё первый раз. Прошло уже больше двадцати пяти лет, но для него она оставалась всё такой же, какой была тогда. Вздохнув, он отпустил воспоминание, осторожно прикоснулся, а потом положил руку ей на плечо, пытаясь передать немного своей нежности и тепла. Потом он наклонился к её щеке и нежно поцеловал, стараясь не разбудить.
Он снова глубоко вздохнул и уже около дверной занавески услышал, как она повернулась с боку на спину и сонно спросила:
– Сколько времени? Уже уходишь? Опять поздно вернёшься?
– Рано ещё. Спи. Постараюсь особенно не задерживаться. Звони, если что.
Яркий утренний свет на кухне снова заставил его замереть на мгновение и привыкать к смене освещения. Прищурившись, он оглядел их крохотную кухоньку. Да, маленькая, зато всё под рукой. Он взял со стола свой мобильник, подошёл к входной двери, надел туфли и, стараясь не шуметь, вышел из квартиры.
Лирическая минутка закончилась, и в нём включился автопилот. На автопилоте он утром вставал по будильнику, умывался и брился, завтракал, мыл и убирал за собой посуду. Теперь на автопилоте он спустился с третьего этажа, быстрым шагом прошёл по просыпающейся и пока ещё малолюдной улице до входа в метро и нырнул под землю. Названий станций он тоже не слушал и не смотрел, ориентируясь по внутреннему таймеру, настроенному на один и тот же ежедневный маршрут. Переходы с одной станции на другую, дверь вагона, ближайшая к переходу или выходу в город, – всё было словно записано во внутреннюю программу и происходило без участия мозга.
Нельзя сказать, что в дороге его мозг продолжал спать или просто лентяйничал. Сергей Сергеевич по привычке брал при входе в метро утреннюю газету, читал анекдоты и разгадывал судоку. Иногда, правда, мешали непрошеные мысли о работе или о семье, и тогда судоку приходилось доразгадывать уже после выхода из метро.
От метро до офиса, где он работал, пешком было двадцать минут. Раз в полчаса ходила маршрутка, но он любил пройтись и взбодриться перед работой или освободиться от рабочих забот по пути домой. Обычно на эту дорогу у него уходило около пятнадцати минут. Двадцать он тратил, если не мог на ходу справиться с судоку. Когда опаздывал или торопился, укладывался в двенадцать, а то и десять минут.
Этим утром он не торопился и не думал о судоку – головоломка так и осталась неразгаданной. Сергей Сергеевич внутренне готовился к неотвратимому неприятному разговору на совещании. Сама ситуация была неприятная и непростая. Он не раз проговаривал её с начальством у него в кабинете. Вроде бы сообща нашли единственный выход, но в минувшую пятницу сорока на хвосте принесла, что ожидается публичная порка. Вот он и размышлял всю дорогу над линией своего поведения, решив в итоге ничего никому больше не объяснять и ничего не доказывать.
На проходной он поздоровался с вахтёром, предъявил пропуск, взял ключ от кабинета и прошёл по пустым коридорам к себе. До начала рабочего дня ещё оставался час, а до начала еженедельной планёрки – аж целых два. Можно за это время что-то нужное и полезное сделать, например, поработать над отчётом по очередному договору.
Через час от работы его оторвал телефонный звонок. Звонил начальник его же лаборатории, как раз по поводу этого самого отчёта.
– Да, я посмотрел. Есть замечания, но ещё не закончил. Постараюсь сегодня, но не знаю… Давайте подходите ко мне в кабинет сразу после обеда со всеми исполнителями. Хорошо, не страшно, пусть не все, а те, кто будет. Там подправить текст надо. По-хорошему бы в одном месте заново пересчитать, если времени хватит. И ещё, там во многих местах надо обязательно добавить обоснование, пусть кратенькое, всего на абзац или даже пару предложений, но надо, а то непонятно. Кое-что я сам хочу дополнительно написать, но не уверен, что сегодня успею. Словом, приходите в два часа – обсудим и решим, что делать.
Оставшийся час прошёл в работе незаметно, и – о чудо! – кроме этого звонка никто этим утром больше не звонил и не заходил. Обидно было прерывать приносящую удовольствие работу и останавливаться на недописанной и даже ещё не до конца сформулированной мысли, но до совещания оставалось уже меньше пяти минут.
Перепрыгивая через ступеньки, он помчался на четвёртый этаж. Увидев впереди начальников других отделов, он перешёл на нормальный шаг и вошёл в зал совещаний вслед за ними.
