Много лет назад, а именно 25, я пришла в мир офтальмологии начинающим врачом. В тот период мне казалось, что все, что я знаю и умею, то, чему меня учили в знаменитой Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова, – абсолютно правильно и никакому сомнению не подлежит. Я искренне верила, что все глазные заболевания являются болезнями, связанными только с нарушенным состоянием самих глаз, что глаукома всегда только прогрессирует и рано или поздно обязательно приводит к слепоте; что развитие катаракты остановить невозможно, поэтому всех пациентов со временем необходимо оперировать; что все операции на роговицах, восстанавливающие зрение, являются благом для пациента и практически не имеют осложнений. Также, благодаря полученным в годы обучения знаниям, была полная уверенность, что пресбиопия – возрастное нарушение состояния глаз, при котором снижается зрение вблизи, – всегда сразу же при первой диагностике требует срочного назначения пациенту очков. Кроме того, я всегда считала, что в почти постоянном ношении очков нуждаются все пациенты с разными степенями близорукости (миопии), дальнозоркости (гиперметропии) и астигматизма. Так учили нас, то же преподают врачам-офтальмологам и сейчас. Однако в процессе активной многолетней работы с пациентами я стала постоянно сталкиваться с ситуациями, абсолютно опровергающими учебные догмы. Это натолкнуло на мысль, что надо идти своим путем в поисках ответа на вопрос, почему при всей своей огромной мощи современная офтальмология в состоянии прекрасно лечить в основном только воспалительные заболевания глаз, в то время как огромное количество людей, находясь под пристальным и неусыпным наблюдением врачей-офтальмологов, слепнут от таких заболеваний, как глаукома и дистрофия сетчатки, а оперативное удаление созревающей катаракты приобрело гигантский масштаб в рамках всей страны. В то же время у определенной части населения, страдающей серьезными офтальмологическими заболеваниями, глаукома стабильна десятки лет (есть у меня такие пациенты), имеющиеся у людей дистрофия сетчатки и катаракта также не причиняют особых хлопот в течение всей жизни с момента их выявления. Ответ неутешителен. Современная офтальмология, особенно первичного звена, на уровне районных поликлиник и диагностических центров, не в состоянии решить все серьезные проблемы пациентов, потому что не понимает до конца основные механизмы, приводящие пациента к заболеванию изначально и способствующие его дальнейшему развитию.
То же касается и подбора оптики.
Бездумное и необоснованное назначение очков и контактных линз или их усиление во многих случаях приводит к тяжелым последствиям в виде резкого снижения и нарушения зрения и не только.
Если всех людей, которые в настоящее время пользуются очками и контактными линзами, попросить выйти на улицу в очках, то впервые станет видно, какое неимоверно большое количество у нас людей с плохим зрением. Так ли это на самом деле?! Об этом вы узнаете в этой занимательной и очень полезной для вас книге.
В свое время мне удалось вплотную познакомиться с европейской офтальмологией, в частности с итальянской. Свободное владение языком позволило мне помогать вести приемы пациентов одному известному врачу-офтальмологу на юге Италии. Его подход меня удивил и заставил переосмыслить многое, в том числе в моей собственной практике. Так, абсолютно всем детям и подросткам при первом же обращении и выявлении снижения зрения, например всего до –0,5 диоптрий, назначались очки с рекомендацией носить их постоянно. При этом лечение проводилось параллельно с постоянным ношением очков. При первом же обращении с жалобами, что предыдущие очки стали немного слабоваты, назначались новые с учетом дополнительной коррекции. Лечение опять же проводилось параллельно с назначением новых, более сильных очков. Все легко и просто. Однако наблюдение свыше пяти лет за этими пациентами показало, что все они в настоящее время имеют как минимум среднюю степень близорукости (до –6,0), а кто-то даже намного больше. На фоне этого возникли и другие проблемы, часто встречающиеся при постоянном использовании оптики, о которых подробно рассказано в этой книге далее. В России с близорукостью у пациентов ситуация немного спокойнее, так как врачи вопреки сиюминутному желанию назначить пациенту очки и отправить его восвояси все-таки следуют лечебному принципу, однако в последнее время врачи все чаще, к сожалению, рекомендуют больным очки, поэтому армия очкариков и вообще людей с плохим зрением растет как на дрожжах.
На мой взгляд, все салоны оптики, расположенные на улицах, площадях, в крупных торговых центрах различных городов, чрезвычайно опасны. И именно тем, что любой человек с улицы с жалобами на некоторое снижение, а иногда и достаточно сильное падение зрения, по причине своей медицинской безграмотности и невозможности по разным причинам посетить офтальмолога, обращается именно в так называемую уличную оптику. При этом человек абсолютно уверен, что врач в оптике – это обычный офтальмолог, который ему поможет правильно поставить диагноз, назначит лечение, но самое главное, подберет очки, в которых человек снова начнет замечательно видеть. Вот тут и кроются серьезные ошибки, влекущие за собой большую опасность для зрения. Во-первых, в салонах оптики работают в основном оптометристы, не имеющие большого, а иногда и вовсе никакого опыта в диагностике и лечении глазных заболеваний и не имеющие иногда даже базового медицинского образования. Именно поэтому серьезные болезни, повлекшие за собой снижение зрения, могут быть легко пропущены. В подобных салонах оптики на фоне банального невладения терапевтическими навыками лечения пациентов преобладают большие мотивации к назначению пациенту очков, часто даже нескольких. В итоге без диагноза и лечения, но с парой новых очков пациент покидает уютный офис салона оптики, получив при этом предложение посетить его поскорее опять.
