У Константина туфли всегда блестели так, будто, если их поверхность потускнеет, у него начнутся проблемы с дыханием. Когда мы с ним познакомились, блестели только туфли. В сантиметре от них начинались замызганные джинсы, еще выше – все было только хуже. Сейчас он блестел от подошв до самого потолка своего немаленького офиса.
– Марк, как твои дела? Как Элли?
И зубы у него были тоже блестящие. И лысина блестела, отражая сотни сверкающих поверхностей его кабинета.
Будь я проклят, если Константин не знал, что дела мои на нуле, а о том, «как Элли», можно с тем же успехом поинтересоваться в городской справке. На самом деле она держалась достаточно долго. Для женщины, всерьез считающей, что лучше вообще не одеваться, чем надеть второй раз одно и то же, она протянула почти бесконечность. Три месяца бесконечности, в которой не было ни путешествий, ни вечеринок… Почти три месяца – и ни единого заказа для специалиста моего профиля… Увы, но для управдома я еще не созрел.
– Костя… Можно, я не буду делать вид, что у меня все прекрасно?
– То есть Элли тоже не выдержала… – Константин сощурил близорукие глазки, пользуясь извечной уловкой всех очкариков. Стоит им снять свои оптические устройства, как всему остальному человечеству кажется, что они трогательно беззащитны. – У меня есть для тебя клиент… Ничего особенного, с ним справился бы и специалист куда более низкой квалификации, но я подумал о тебе…
Все сказанное нужно было понимать так: есть заказ, который по зубам не каждому, платят мало, да еще и Костя планирует половину этого «мало» зажать… Единственная верная тактика – молчать. Иначе он решит, что я готов работать даром, лишь за скупую улыбку работодателя.
– Это компания моих земляков. Они приехали недавно, но уже здорово развернулись… Понимаешь, Марк, ты родился в большом городе, и для тебя нормально, что земляков – миллионы. Мой родной город и городом-то не назовешь, одна улица, даже перекрестков нет… Поэтому и к землякам отношение особенное. Они попросили меня помочь, и я вспомнил о тебе… Поможешь?
У Константина легкий, почти неуловимый акцент, и он ни разу не говорил – откуда он родом. Подозреваю, что это где-то между Каспийским и Черным морями, там, где с детства прививают любовь ко всему блестящему. Клан сороки – не иначе. На столе у Кости десяток вазочек с кактусами. По крайней мере больше всего эти растения фаллической формы похожи на кактусы странного серо-голубого цвета… Когда он начинает их гладить, а он делает это постоянно, возникает такое чувство… Вероятно, это из-за формы.
Вазочки, разумеется, сделаны из какого-то блестящего материала. Я бы даже сказал, что это золото, если бы не был уверен, что даже для Кости это слишком. Хотя… Константин носил восемь золотых перстней. Это требует определенного самопожертвования.
– Ты уверен, что я смогу вам помочь?
– Уверен. На все сто. Просто постарайся быть тактичным. Я их люблю, они мои земляки, но они не такие, как я. Еще не вписались в нашу жизнь. У них серьезная фирма, бизнес растет, все довольны… только проблемы с сотрудниками. Все время текучка. Один приходит, двое увольняются…
– Зарплаты?
– Зарплаты хорошие, социальный пакет… Я сам толком не понимаю, в чем загвоздка, и вот для этого нужен ты. Поработай у них, выясни, что там и как, – дай решение. Ты не кадровик, но если я правильно понимаю, что означает «специалист по глобальным кризисам», то это может быть вполне тебе по зубам…
– Время, оплата?
Константин смерил меня взглядом, оценивая мою готовность к страшному – оглашению гонорара. Судя по глазам, он все же побаивался, что сразу после объявления суммы я возьмусь за что-то достаточно тяжелое.
– Все просто. Они берут тебя на должность специалиста по PR, и ты работаешь. Платят они хорошо, в принципе, если ты решишь проблему – можешь работать у них дальше, если не решишь – они закроются, и тогда работу потеряют все…
– Это шутка такая?
Тяжелое в руки просилось, но по ходу дела я решил, что лучше, если оно будет еще и с острыми краями… Я знал, сколько зарабатывают пиарщики, – это не вдохновляло.
– И я надеюсь, ты меня не забудешь порадовать процентом от зарплаты…
– Каким процентом?
– Ну, пятьдесят было бы, наверно, справедливо, но с учетом твоего положения я соглашусь на тридцать…
– Пятнадцать. Какая зарплата?
– Согласен. Платят десятку.
Десятка – это хорошая сумма. Неожиданно хорошая. Достаточно хорошая, чтобы забыть о тяжелых предметах и вспомнить о неоплаченных счетах, которые можно погасить уже с первой получки. Отдавать полторы штуки из десяти было чудовищно жалко, но остаться без восьми с половиной тысяч было бы просто довольно оригинальным способом самоубийства с помощью собственного домашнего зверька – жабы зеленой, разбушевавшейся.
– Как компания называется?
– «Объединенные системы»…
Забавное название. Ни о чем. Называть компании «Рога и копыта» нынче не модно. Остается надеяться, что между специалистом по общественным связям и должностью зиц-председателя существует пара-тройка отличий…
* * *
В центре компании «Объединенные Системы» находится кадка. Сверкающая золотая кадка метров пять в диаметре. Растение в кадке – насквозь пронизывает три этажа здания. Серо-голубое, с ветками-щупальцами, иглами-антеннами. Не иначе уродец из коллекции Константина – вымахал на местных харчах.
