– Наконец-то, настал этот день! – просыпаясь утром, радостно вскрикнула Варя.
Она села в кровати и слегка покачиваясь стала разглядывать комнату. Осмотрев свои руки, она несколько раз сжала и разжала пальцы. Она потянулась рукой поправить волосы за ухом, но заехала себе пальцем в глаз.
«Вечно так» – промелькнуло в голове.
Вдруг резко раздался удар в окно и Варя от испуга припрыгнула в кровати. Это влетела птица.
За окном был пасмурный серый осенний день. Шел мелкий дождь, а порывистый ветер трепал деревья из стороны в сторону. Хорошее настроение погода, конечно, не задавала, но Варя старалась не придавать этому значения и отгонять от себя грустные мысли. Давалось это с трудом, потому что окружающая обстановка вводила, мягко говоря, в депрессию.
Варя, в буквальном смысле, ощутила всю непогоду на себе, потому что в комнате из-за едва теплых батарей было сыро и прохладно. Ей даже показалось, что где-то задувает через щель в стене или полу, так как почувствовала будто просквозило по ее ногам и пояснице.
« – Зимой, наверное, здесь сдохнуть от холода можно будет, – подумала Варя.
– Ладно тебе, не грусти! Могло бы быть куда хуже. Ты уже бывала в таких местах, например, в притонах. Так что, не строй из себя принцессу и радуйся, что у тебя здесь хотя бы есть кровать, – продолжилось у нее в голове».
Комната была такой маленькой, что могла развить в человеке клаустрофобию. Вдоль стены стояла старая металлическая кровать, которой больше подходило название «шконка». Напротив располагалась облупленная тумбочка, на которой лежала парочка книг и стоял дешевый пластмассовый будильник, возможно даже не работающий; рядом встал перекошенный самодельный стол с двумя ножками, сделанными из двух необработанных брусков; и закрытая потрепанной шторкой ниша, служащая шкафом. Между всей этой мебелью был узкий проход, через который можно было пройти только боком.
Обшарпанную оконную раму облепили черные пятна плесени. Зеленые обои с белыми цветочками в некоторых местах отходили от стен, а в некоторых их совсем не было – лишь только куски пожелтевших газет. С потолка свисала одинокая тусклая лампочка. По углам болталась паутина, но самих пауков на ней не было видно.
« – Они, наверное, морально не выдержали всей этой обстановки и свалили, – подумала про пауков Варя.
– А лампочка вообще повесилась, – пришло ей в голову, – Иди делом займись».
Варя, чудом согнувшись в проходе, вытащила полотенце и моющее средство из тумбочки и собралась идти в душевую.
– Закрой свой рот! – кто-то прокричал в коридоре, сопровождая это звуком разбитого стекла.
– Ну здрасьте, приехали… – пробормотала Варя и, на всякий случай, взяла из тумбочки складной нож.
Под ногами пробежала черная точка.
– Ой, фу таракан!
«Так, в тумбочке есть аэрозоль».
Она быстро достала помятый металлический флакон и кое-как развернувшись брызнула отравой на эту черную точку. Таракана струей откинуло на спинку и, подергавшись в конвульсиях, он замер.
– Фу, какая мерзость…
« – Представь, как он хрустит во рту, – промелькнуло у нее в голове.
– О нет, фу, зачем?! Как теперь избавиться от этого ощущения?!
– Хватит смотреть на него. Иди уже в душ, а то опоздаешь».
Варя вскочила и сильно ударилась плечом об стол. Из-за дикой боли она плюхнулась на кровать лицом в подушку, где в глаз ей ткнул уголок жесткой обложки книги, лежащей под ней.
«Да что такое-то! Как такое вообще возможно?! Сейчас одни синяки будут!»
Варя собралась с силами и поднялась с кровати. Она увидела еще одну черную точку, ползущую к стене. Посмотрев под ноги, она поняла, это уползал все тот же таракан.
« – Эй, это что было-то? – мысленно удивилась Варя.
– Наверное они уже привыкли к этому яду.
– А что если они ко всему привыкнут? О ужас, тараканы-мутанты какие-то.
– Ладно, иди уже. Размышляет она тут».
На этаже находилось примерно десять комнат, расположенных вдоль длинного темного коридора. Облупившаяся синяя краска, придавала ему еще более мрачный вид. Коричневая разбитая плитка на полу была отколота в нескольких местах. Единственными источниками света днем оказались два окна по разным концам коридора. Варя шла, периодически спотыкаясь и пятясь от выключенных настенных светильников.
В коридоре стоял запах сигарет и поджарки из моркови и лука. Где-то вдалеке на кухне раздавалось металлическое бренчание кухонной утвари: крышек, кастрюль, разных приборов. Откуда-то из комнаты доносилась музыка от вступительной заставки телевизионных новостей. Никого из обитателей общежития не было видно.
Варя дошла до конца коридора. Там находилась белая дверь с шнурком вместо ручки. На ней висел лист бумаги, помещенный в файлик, с надписью сделанной цветными фломастерами от руки:
ДУШЕВЫЕ
БАННЫЕ ДНИ
ЧЕТ. – ВТ, ЧТ
НЕЧЕТ. – СР, ПТ
Варя встала напротив двери и пыталась понять, что они имели в виду под словами «ЧЕТ» и «НЕЧЕТ»: комнаты или числа.
« – Что… тут… – встала в ступор Варя.
– Очевидно же, что это ж гениальный каламбур. Вторник и четверг – четные, а среда и пятница – нечетные. Надо идти быстрее мыться, мыслитель, а то опоздаешь, – продолжилось у нее в голове».
Душевая вызывала только одно чувство – отвращение. Казалось, что, помывшись там, становился только еще грязнее. Дверь закрывалась не до конца, оставляя между помещениями огромную щель. Изнутри она запиралась на накидной крючок, который со дня на день собирался отвалиться. Стены были покрашены наполовину белой, наполовину коричневой краской. Две душевые кабины закрывались только клеенчатыми шторками, которые, судя по их виду, никто никогда не мыл с момента появления их здесь. Собственно, сами душевые тоже особо никто не мыл. Кран был покрыт жутким налетом и ржавчиной, что очень хорошо сочеталось с краской на стенах. Окно было, в лучших традициях, наполовину закрашено. Варе показалось, что здесь потеплее, чем в комнате: батарею можно было даже назвать горячей.
