«…Я рад вас всех поздравить: Япония начала распускаться. Благодаря тёплой весне уже отцвёл юг, доцветает столица – Токио, в префектуре Осака цветение в этом году совпадает с первым апреля – началом учебного года. В Хёго сакура обещала прийти в пятых числах, в префектуру Нара…»
– Печальный мир! – как бы для самого себя процитировал вслух парень, всё это время скучающе глядевший эту передачу, – Даже когда расцветает сакура, даже тогда…
На вид ему было лет восемнадцать. Он был высок, немного худощав, с бледноватым лицом, серыми глазами и тёмно-коричневыми волосами, ровной чёлкой спадавшими на лицо.
Взяв с пола сумку и перекинув её через плечо, он собрался было выйти из дома, но, с секунду задумавшись у порога, вернулся и, сунув себе во внутренний карман какую-то вещь, вышел, закрыв за собой дверь.
На улице светило яркое солнце, пронзая свежие ярко-розовые бутоны на раскидистых ветках сакуры.
– Эй, Хидеки! – прорезал шуршащую тишину оклик с противоположной стороны улицы.
Это был один из одноклассников Хидеки. Завидев своего знакомого, он быстрой походкой сократил разделявшее их расстояние.
– Привет, Хидеки! Скучаешь по любимой школе?
Чуть отвернув в сторону голову, словно бы не замечая его, Хидеки ускорился.
– Не вежливо игнорировать своих приятелей! – Не унимался Коу. – Или тебе за время каникул память отшибло?
– Мне помнится, мы никогда не были особо хорошо знакомы, так с чего же тебе захотелось поговорить?
– Я просто соскучился…
– Соскучился? По мне?
– Ну и зануда ты, Хидеки, никогда тебя за это не любил… Но неужели ты не скучал всё это время по своим одноклассникам?
– Знаешь, нет, я бы вас ещё век не видел…
Обоих говоривших уже начинала раздражать эта беседа, но если Хидеки хотел её прекратить, то Коу напротив, хотел хоть как-то растормошить своего унылого собеседника.
– Да чтож ты такой унылый то! – раздосадованный его ответами воскликнул он.
– Коу, если ты сейчас не отвянешь, я тебя взорву! – на полном серьёзе заявил Хидеки, резко останавливаясь и серьёзно взглянув своему собеседнику в глаза.
– Да и плевать! Кажется, теперь ты мне кое-что должен: моё безвозвратно утерянное настроение.
– На. – спокойно произнёс Хидеки, извлекая из внутреннего кармана прибор, прихваченный им из дома, сунул его в руки слегка прибалдевшему Коу.
Представлявший собой сломанный будильник прибор подозрительно тикал, отсчитывая последние четыре секунды. Это обстоятельство порядком взволновало, не ожидавшего такого поворота событий Коу, но он понятия не имел, куда это выкинуть. Обратный отсчёт на циферблате дошёл до нуля, сменился надписью «BOOM» и погас.
Наконец опомнившись, Коу яростно бросил то, что он вначале принял за бомбу, на землю и раздавил ногой.
А тем временем Хидеки, тихо посмеивающийся над человеческой глупостью, уже садился в автобус и заняв своё место поехал на нём в школу.
– О, Хидеки! – воскликнул севший рядом с ним пассажир, оборачиваясь в его сторону. – Не ожидал тебя увидеть.
Это был юноша примерно одного с Хидеки возраста, чуть ниже его, с весьма забавной привычкой постоянно перебирать пальцами в воздухе. На нём была схожая с Хидеки форма и солидных размеров ранец за спиной, с надписью на нём: «Субару. Ученик старшей школы города Осака». Поприветствовав Хидеки, он уселся рядом с ним и стал перебирать теперь уже по спинке соседнего кресла.
– А я ожидал, и очень даже, если учесть, что этот автобус идёт в школу. – слегка отодвигаясь от него, раздосадовано ответил Хидеки.
Не обращая внимания на эту реплику Субару продолжал:
– И как прошли каникулы?
– Ну почему же вы все задаёте один и тот же вопрос?! —возвёл руки к небу Хидеки. – Если не обращать внимание на то, что это банально, это унижение в чистом виде!
– Ты, кажется, не в очень хорошем настроении…
– Наша остановка, – ответил ему Хидеки, несколько обрадованный тем, что может прервать этот неловкий разговор.
Автобус остановился и все, кто в нём были, стали выходить наружу. Вставая со своего места Хидеки небрежно махнул в толпу рукой:
– Встретимся ещё.
И смешавшись с общей массой, двигавшейся к входу, прошёл в школу.
– Эй, постой! – догоняя его в коридоре крикнул Субару, видимо, не считавший их беседу оконченной, – Мы хотели, с Юмеко, поменяться местами… вернее не с Юмеко, но…
– Я понял. Меняйтесь, я не против. Или вам нужно моё на то благословение?
– Да нет же! А вот и он сам.
К ним двоим подошёл Юмеко и, поздоровавшись с Хидеки и его собеседником, встал рядом с ним.
– Я честно не понимаю, что вам от меня нужно. Хотите пересаживаться, пересаживайтесь, в нашей школе это не запрещено.
– Но ты же староста… – в два голоса жалостливо затянули они.
– Ясно. Иными словами, вы хотите, чтобы я сказал это всем учителям, и никто не смог бы вас рассадить, я правильно понял?
– Именно! Вот золотой ты человек Хидеки! – радостно воскликнул Субару, собираясь уходить. – Спасибо!
К школе подъехал второй автобус. Он остановился, раскрывая с шумом двери. Набитый доверху, с торчащими из окон от нестерпимой духоты руками, сейчас он извергал из себя бесконечные людские толпы. Невольно можно было удивиться, взглянув на это зрелище, а как они вообще все в него поместились? Но, увы, эта тайна так и останется нераскрытой, и иначе как искажением пространства в автобусе не удастся её объяснить. Вместе со всеми из этого «вместилища душ человеческих» выходил и Коу, что-то зло бубня себе под нос. На входе в школу он столкнулся с коренастым парнем его лет, скрестив руки стоявшим на проходе в роли некого охранника. При его виде понурое настроение Коу, не привыкшего, видимо, подолгу грустить в местах скопления его старых знакомых, вмиг рассеялось, и он с былым энтузиазмом весело заговорил с ним:
