Крыша.
На улице столпились зеваки, все они собрались у девятиэтажного здания. Задрав головы вверх, они смотрели как девушка стоит на краю крыши, и ссорится с матерью, стоящей внизу.
Девушку, закрывали растущие у дома деревья, когда клонились в стороны из-за сильного ветра. Дом оцепила полиция, рядом стояли пожарные и скорая. Все были спокойны. Кроме матери, что бегала из стороны в сторону с телефоном. Она сжимала телефон так сильно, что её костяшки побелели, и женщина кричала в него, что есть сил. Из-за чего, её было слышно громко и чётко, всем собравшимся.
– Жули! Ты что вытворяешь? Немедленно спускайся, твоё наказание я всё ровно не отменю! Ты не послушала меня, и пошла на эту вечеринку с этим, этим… парнем!
– Мама! – Кричала навзрыд девушка. – Разве ты была другой? Разве ты не пускалась на встречу любви?
– Я была, и остаюсь порядочной христианкой!
– Мама, о чём ты? – Перебила её девушка – Я знаю, как вы познакомились с папой!
– Не смей! – Не сдержалась женщина. Она закрыла рот рукой, и посмотрела на зевак. – Дочка, Жули, спускайся немедленно!
– Нет, как ты можешь отнять моё тело, и запихнуть меня в старое! Мне двести лет! Я взрослая, и сама могу принимать решения!
Ветер усилился, и девушка, потеряв равновесие полетела вниз. Толпа охнула. Мать залилась криком, и упала на колени, закрыв лицо руками. Девушка летела быстро, но не растерялась, она стала хвататься за ветки деревьев, пытаясь остановить свой полёт. Но это не помогло Жули. Она упала со страшным звуком, ломающихся костей, рвущих плоть. Все без исключения зажмурились, но уже через секунду, смотрели на несчастную девушку. Мама, увидев свое чадо разбитым, смотрела на свою дочь ошалевшими глазами, закрыв рот руками. Жули попыталась опереться на локти. Но закричала от боли, и рухнула на землю. Поняв, что у неё что-то сломано, Жули аккуратно подняла голову. Её глазам предстали окровавленные, страшно изогнутые ноги. Люди стояли, и снимали всё происходящее на телефоны. Некоторые перешёптывались, обсуждая причины произошедшего.
Врач неспешно подошёл к Жули, и вколол ей обезболивающие. Потом также неспешно подошёл водитель с большим чемоданом. Врач обратился к матери девушки:
– Желаете сделать запись её разума?
Подошедшая поближе женщина не выражала страшного горя потери ребёнка. Взяв себя в руки, уже спокойным голосом мать ответила:
– Сделайте запись, хочу, чтобы она запомнила боль. Может тогда она чему-нибудь научится.
Врач кивнул водителю, тот открыл чемодан, достал из него шлем, и протянул его доктору. А сам, начал что-то настраивать на компьютере, что занимал большую часть чемодана. Доктор аккуратно приподнял голову Жули, и надел на неё шлем. Дал знак водителю, и положил голову на асфальт. На шлеме загорелись огоньки, компьютер загудел.
Девушка посмотрела на мать, по её глазам было видно, что она продолжала осуждать Жули, не смотря на случившееся. На зевак, продолжавших снимать её. Напоследок, Жули посмотрела на ясное, безмятежное небо, и потеряла сознание.
Центр Восстановления.
Жули проснулась на больничной койке. Первым делом она посмотрела на свои руки. Они были покрыты морщинами, а кожа свисала с них как ткань. Эта кожа смотрелась ещё хуже из-за браслета, который слишком сильно затянули, на её левой руке. Браслета с её именем, Жули Сантос. Ослабляя его, Жули прошипела, в мыслях:
– Она всё-таки это сделала.
Мать сдержала своё слово, и за все проступки Жули, совершённые ею за последнее время, записала её в старуху.
Эта идея, появилась у матери, после насмешек Жули над бабушкой, по поводу её выбора пожилого тела. Бабушка, на вопрос Жули:
– Зачем ты заказала старое тело, да ещё и с болезнями?
Ответила ей:
– Только истинные страдания возвращают нас к самим себе.
После этих слов, Жули стала называть бабушку мазохистской, и не упускала возможности пошутить над ней.
Жули не могла понять зачем, себя, втискивать в дряхлое и разваливающиеся тело. Если можно быть молодым и здоровым. И таким образом мать решила наказать дочь, дать ей понять, что значить быть пожилым человеком.
Жули попыталась встать, чтобы подойти к окну. Но боль в спине остановила её. Она рухнула на постель, и лежала с закрытыми глазами пока боль не утихла.
– Чёрт ну зачем она так? А может она так из-за Антонио? – Раздалось в голове эхом.
Жули, потихоньку открыла глаза, и начала осматриваться. Её положили в отдельную палату, стены были выкрашены в нежно голубой цвет. Слева от её кровати было окно, в котором виднелся город. На подоконнике стояла пустая ваза. Аккуратно повернув головой, дабы не вызвать боль. Кто его знает, что ещё болит в этом теле. Жули осмотрела комнату целиком. Палата оказалось практически пустой. В дальнем углу, слева, стоял шкаф. Он был со стеклянными дверцами, и за ними ничего не было, кроме пустых полок. Дверь прекрасно изолировала помещение от звуков снаружи, так что в палате царила тишина. В правом верхнем углу комнаты висел телевизор, это всё что было в палате не считая койки.
– О, надо посмотреть, что показывают по телевизору. – Сказанное Жули не понравилось. Во-первых, её голос стал скрипучим, а во-вторых, она не любит смотреть телевизор. Предпочитая книги о любви, и детективы.
