4 декабря (28 ноября по старому стилю) празднуем Введение во Храм Пресвятой Богородицы. Возможно – НАИБОЛЕЕ ТАИНСТВЕННЫЙ праздник из всех Великих Двунадесятых, то есть из двенадцати основных праздников Православного годового цикла.
Введению посвящены прославленные иконы (Введение Новгородское XV века, Введение строгановской школы XVII века и другие). В честь этого события совершаются торжественные службы… А между тем никому доподлинно не известно, что именно послужило реальным поводом к установлению Праздника. Какое конкретно событие произошло в этот день в евангельские времена?
Конечно, основную канву события сохранили апокрифы (неканонизированное Евангелие Иакова и другие), а также церковное Предание.
Благочестивые родители, Иоаким и Анна, посвятили Марию Богу. Дитя достигло трех лет, и молвил Иоаким: Позовите непорочных дев, и пусть они возьмут светильники и зажгут их. И да не обращается назад Дитя и дух Ее да не отделится от Дома Божия.
(На службах в праздник поют: Свещеносицы девы Приснодеву Светлую провожающе.)
И девы со светильниками привели Дитя в храм. И первосвященник принял Ее, и поцеловал, и сказал: «Мария, Господь дал величие имени Твоему во все роды.» И поднял, и поставил Ее на третью ступень алтаря.
(Трилетствующая Юница во Святая Святых вводится.)
«И Бог излил на Марию благодать. И Она жила в храме, во Святая Святых, до двенадцати лет. И получала пищу из рук ангелов».
(Небесным воспитана Дева хлебом.)
Что это был за храм, в котором Дева провела девять лет?
Полагают, будто бы это был иудейский храм Иерусалимский. Будто бы Марию принял Захария, иудейский первосвященник. Маловероятно, – считает Александр Мень, православный священник, – чтобы в действительности это могло быть так. «В этом сказании [о введении во храм и о житии Пресвятой Девы в храме] следует искать не столько исторические факты, сколько духовный смысл, переданный языком легенды». (Протоиерей Александр Мень, «Православное богослужение», М. «Слово», 1991.) Мень поясняет: «Дебир, Святая Святых [иудейского] храма, был местом, скрытым от взоров людей. Туда входил, да и то раз в год, только первосвященник.» Недопущение кого бы то ни было в иудейский дебир соблюдалось так тщательно, что он сделался даже притчею во языцах. «Одни рассказывали, что в дебире находится золотое изображение ослиной головы, другие уверяли, что там прячут человека, обреченного на заклание.» (Протоиерей Александр Мень, История Религии в семи томах, М. «Слово», 1991.)
Кроме того, пишет Мень, по иудейскому обычаю посвящен Богу мог быть лишь младенец мужского пола. (Протоиерей Александр Мень, «Православное богослужение», М. «Слово», 1991.) Посвящение Богу и храму девочек – это обычай иных Традиций иных народов.
Ни слова о введении Марии в Иерусалимский храм не находим ни в одном из канонизированных Евангелий.
Итак, трудно не согласиться с Александром Менем, Мария не могла быть ведена в дебир иудейского храма. Решившийся на такое, будь он даже первосвященник, был бы «отведен за город и побит камнями до смерти», как повелевает иудейский Закон поступать с нарушившими этот Закон.
Но вызывает сомнение дальнейшее рассужденье Меня. Что, будто бы, следовательно вообще не было реального введения во храм. А надо понимать введение во Святая Святых и житие Девы в храме не как исторические факты, а как легенду, метафору. Как тонкое иносказание, символически повествующее о событиях, совершившихся на плане духовном.
Конец ознакомительного фрагмента.
