© Александр Редичкин, 2022
ISBN 978-5-0055-9343-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Знаешь, когда наступает точка невозврата от хорошего к плохому? Когда не любить становиться страшнее, чем любить. И потеряться – хуже, чем найтись. Мне кажется, мы прошли её. Долго и мучительно проходили – но прошли. И оказались на правильной стороне. И теперь у нас всё должно быть хорошо. По всем законам жанра – или вопреки им.
Знаешь, что такое хорошо? Это противоположность шахматному цугцвангу. Когда любой шаг только улучшает позицию. Потому что плохо – уже было. И все ходы там, где было плохо, изучены, записаны и больше не рассматриваются, как варианты. Просто потому, что с нас – довольно. Хватит плохого. Оказывается, им надо наесться, как в детстве мороженого – до ангины, до зубной боли. Чтобы больше не тянуло даже смотреть в ту сторону.
Знаешь, что такое счастье? Скорее всего, нет. И я – нет. Мы слышали сотни его определений, но не знаем, что это такое – на уровне ощущений, нервных окончаний, обмена веществ. Аналогичный набор медиаторов вызовет лишь наркотическую зависимость, вне наших тел это не работает. И я подозреваю, что вне наших душ – тоже. Счастье – обязательно внутри. И значит, всё правильно, мы внутри друг друга, и мы – там, друг в друге – счастливы. Бессловесно, безотносительно, бесконечно и безгранично – это всё мы, и это всё оно – наше счастье. И если вдруг найдётся умник с линейкой, желающий измерить и вывести формулу – пусть сначала пройдёт наш путь. И если выдержит и всё-таки решит продолжить – тогда и поговорим. Только сначала выпьем. Потому что какой разговор о счастье в России без стакана в руке. За нас!
Время никогда не приходит. Существует только один способ узнать, что сейчас подходящий момент, чтобы сделать что-то – это взять и сделать. Есть в медицине такое понятие – пробное лечение. Если помогло – значит, с диагнозом угадали и вообще – верным путём шли. Так и здесь: попробуй жить так, как тебе всегда хотелось – может, уже давно пора?
Я тебе больше скажу. Даже если момент ещё не пришёл, об этом всё равно никто не узнает. О том, что у тебя не получилось, вселенная никому не расскажет. Вселенная, ты ведь не расскажешь? Так вот, у тебя в запасе неограниченное количество попыток. Или моментов. Или это одно и то же?
Я тебе ещё больше скажу. Пока ты ничего не делаешь, времени как бы и нет. Оно включается, когда ты делаешь ход – как в шахматных часах. И было бы правильно измерять его не в секундах/минутах/часах, а в поступках. Прикинь, у многих могил на кладбище не было бы надписей, сколько поступков человек в жизни прожил. Именно так: не совершил – а прожил.
А может быть, наоборот – время проживает нас, измеряет себя нами. Я износило трёх человек и одну черепаху… звучит! Как звёзды на фюзеляже или зарубки на прикладе. Где-то там и моя – пока только в виде наброска. Значит, поживём ещё. А раз так, время – твой ход, я свой сделал.
Ты застала мой закат, но не видела, каким был рассвет. Может, это и к лучшему. В конце концов, я всегда любил осень. К этому времени из твоей жизни уходит всё лишнее и остаётся только самое ценное и дорогое. Да и конечность бытия чувствуется особенно остро, привнося правильную нотку грусти. Лёгкую, с налётом фатализма. Время, как матрос, выбирает слабину каната – чтобы поближе к суше. То есть, к земле.
Пожалуйста, не приходи на мои похороны – это самое гнусное мероприятие, на котором мне только доводилось присутствовать, и я буду рад избавить тебя от этого пафоса и глупых речей. Там ты скорее всего узнаешь, каким замечательным человеком я был. Не верь, я был очень разным. Но тем, кто меня будет хоронить, почему-то очень хочется думать, что они предали земле самого лучшего представителя человечества. А это не так – и ты об этом знаешь. Мы с тобой съели тот самый пуд соли – пожалуйста, не расстраивай всех остальных в их лучших чувствах. Они-то со мной этот самый пуд не ели – и слава богу, иначе вообще никто не пришёл бы.
Потом, сам процесс похорон. То есть, предания земле. Я вообще за кремацию. Осень – это всегда дым. Если уж нужно что-то закапывать, то почему это должна быть полная версия тела, а не урна с прахом? Я курил при жизни, мне нравился процесс сгорания целого и превращения его в пепел. Друзья подтвердят. А эти жуткие традиции поминок на девять и сорок дней? Ребята, вы о чём вообще? Я буду доволен, если вы будете в обычном ритме собираться за столом и поднимать третью стопку, не чокаясь, вспоминая меня среди прочих ушедших. Поверьте, этого будет достаточно.
Но я съехал с темы. Изначально обращение было именно к тебе. Я хочу запомниться тебе таким, как сейчас – живым, слегка помятым, пахнущим ромом и тобой. Вот моя память и моя вечная жизнь. А то, что жить осталось два понедельника – так что с того? Я проживу их с полным осознанием, что в моей жизни был такой праздник – ты, и в твоей жизни был такой праздник – я. Осознанием и благодарностью. Любящий тебя, твой будущий дым и пепел.
