Я совсем не помню своих родителей. Мои воспоминания начинаются с детдома, с момента как местный задира дергал меня за косички, а я лупила его совком по голове. Как мне рассказывали воспитатели, меня принесла к ним совсем малюткой молодая девушка, скорее всего моя мать. Единственное, что она попросила, это назвать меня Кристиной. Про моего отца никто, конечно же, ничего не слышал.В детстве было больно осознавать, что тебя бросили. Наверное, все детдомовские дети такие. Грустные и несчастные, с надеждой смотрящие на взрослых, которые приезжают кото-то забирать. Каждый раз я хотела, чтобы приезжали за мной, но всегда забирали других детей.В тринадцать лет я перестала надеяться. Потому что в таком возрасте ты уже никому не нужен. Все хотят милое маленькое создание, а не взрослого подростка со сложным характером.А мой характер и правда был не сахар. Я боролась за свое, говорила все что думаю, не слушала старших и частенько сбегала в город. Правда, всегда возвращалась, потому что идти было больше некуда.Я общалась только с тем задирой, Игорем. Он был старше меня на один год и единственный кто понимал. Мы часто говорили о том, что будет когда нам исполнится восемнадцать и мы наконец-то покинем стены детдома. Он планировал уезжать в Москву, поступать и учить на бюджет на филолога. Таким как мы, поступить было не сложно, плюс давали комнаты в общежитии.Меня же не тянуло на высшее образование, до шестнадцати я вообще не понимала, чем хочу заниматься. А потом мне в руки попала старенькая камера, которую оставил здесь один из бывших воспитанников, и я начала фотографировать.Сначала это было ради забавы, мы с Игорем просто дурачились. А потом я начала снимать в городе, когда убегала. Санкт-Петербург - красивое место, поэтому мне было где разгуляться.— Крис, да у тебя же талант, — восхищался Игорь, когда я возвращалась и показывала ему снимки.— Ты правда так думаешь? — я недоверчиво косилась на парня.— Конечно, — он кивал мне. — Посмотри как круто у тебя получается. Тебе нужна нормальная зеркалка.— Они стоят кучу денег, Игорь, — я вздыхала и качала головой. — Где я их возьму?Он поджимал губы, понимая, что я права. Нам не разрешали работать, так что карманных денег у нас не водилось. Некоторые пытались конечно, но их все равно ловили и закрывали в комнатах под домашним арестом.Я прятала камеру под своей подушкой на ночь, а днем все время ходила с ней, чтобы ее никто не украл или не разбил. В детдоме были свои понятия: забирай все, что плохо лежит и гноби тех, кого можешь. От парней меня всегда защищал Игорь, но вот девчонки иногда приставали. Поэтому я рано научилась драться и частенько ходила с разбитыми губами и кулаками. — Криська, — Игорь только вздыхал. — Мы так никогда тебе парня нормального не найдем.— Да он и не нужен мне, — я только отмахивалась от друга. Я действительно не хотела заводить никаких парней, хоть ко мне и подкатывали старшие несколько раз. Я еще в детстве решила, что игры в любовь не приводят ни к чему хорошему, раз уж я оказалась в детдоме. А потом уехал Игорь.
Игорю исполнилось восемнадцать и он поступил в Московский университет. В детдоме устроили для него шумные проводы, ведь он хорошо общался не только со мной, а практически со всеми ребятами нашего возраста. Я же на них не пошла, мы условились, что я буду ждать его на нашем месте после двенадцати. Нашим местом мы называли старые ржавые качели на заднем дворе дома. Мы часто сидели здесь вдвоем после отбоя, смотрели на звезды и разговаривали обо всем на свете. Остальные ребята часто шутили над нами, называя влюбленной парочкой, но мы старались не обращать на это внимания.— Привет, мелкая, — Игорь опустился на соседнюю качель и она негромко скрипнула. — Привет, — я подняла на него глаза.— Поехали в Москву, Крис, — Игорь не первый раз предлагал мне это. — Год поживешь со мной в общаге, а потом можешь куда-нибудь поступить. Я не хочу оставлять тебя здесь одну.— Все в порядке, — я чуть улыбнулась. — Ничего со мной не случится. — Ладно, — он тяжело вздохнул и сел передо мной на корточки. — Это тебе, мой прощальный подарок.Игорь протягивал мне белый конверт.— Что там? — я с интересом заглянула внутрь и ахнула. — Игорь, откуда?— Копил, — просто ответил он, пожав плечами. — Колымил в городе, вот и скопилось.Я ошарашенно смотрела на друга, не моргая, и не могла ничего сказать, только открывая и закрывая рот.— Здесь хватит на зеркалку, не новую правда, но все же, — Игорь улыбался. — Ну и на курсы, ты же хотела. — Я не знаю, что сказать, — мой голос дрожал, а в уголках глаз собирались слезы.— Ничего не говори, — парень взял меня за руки. — Просто пообещай, что станешь очень известным фотографом и я буду платить тебе кучу денег, чтобы ты меня сфотографировала. — Обещаю, — я шмыгнула носом.— Ну все, иди сюда, — он поднял меня и крепко обнял. — Не плачь, Криська, — Игорь вздохнул. — Мы еще увидимся, слышишь? Мы еще обязательно встретимся, мелкая, — шептал мне парень.Я только кивала и плакала у него на плече, сжимая в руках белый конверт. Игорь уехал на следующий день, а мне казалось, что у меня отняли половину себя. Теперь я осталась совсем одна, остро ощущая пустоту вокруг, несмотря на других ребят.Меня не трогали благодаря Игорю, перед отъездом он крепко поговорил с главными задирами. Я стала незаметной тенью для остальных, что меня вполне устраивало. Деньги, которые он мне дал, я все время носила с собой, даже когда я спала, они были при мне. Я очень боялась их потерять или того хуже. Я же все-таки пообещала.Игорь часто писал мне письма, потому что своего телефона у меня пока не было. Он хорошо устроился в Москве, делил комнату в общежитии с двумя парнями и вроде как неплохо учился, рассказывал смешные истории про своих преподавателей. Постоянно звал меня к себе, но я твердо стояла на своем.Я знала, что как только мне исполнится восемнадцать, я получу комнату в городе и пойду учиться на курсы фотографии. Ну и конечно, куплю себе б/у-шный зеркальный фотоаппарат и телефон. А потом обязательно пошлю свои первые фотографии Игорю, чтобы он смог их оценить. Так и проходили мои дни до восемнадцатилетия.
