Автобус дёрнулся и замер. Рита, которую и без того мутило после затяжной дороги, бессильно повисла на поручне.
Двери с шипением разъехались и Рита уставилась на табличку со стилизованным изображением автобуса.
– Эй, барышня, отлипай от поручня, – зычно рявкнули с водительского сидения. – Твоя остановочка!
Рита растерянно моргнула. Остановкой это место назвать было трудно, даже при наличии хорошей фантазии. На засыпанной лежалой листвой платформе возвышался металлический костяк, прикрытый поверху листком профнастила. Сталь заунывно гудела под порывами ветра и трепетала плохо закреплённым краем.
– А гостиница где? – недоверчиво спросила она, покрепче стискивая поручень. Выходить из тёплого автобусного нутра на промозглую улицу не хотелось.
– Сразу за остановкой тропа, а там и гостиница твоя. Выползай, а то назад увезу! – буркнул водитель, демонстративно закрывая ближайшую к себе дверь. – И денег возьму как за новую поездку.
Командировочных денег оставалось ровнёхонько на обратную дорогу, поэтому Рита поспешно спрыгнула с подножки автобуса. Платить за дорогущие и неудобные междугородние маршруты из своего кармана не хотелось до жути.
Ремешок туго набитой дорожной сумки больно оттянул плечо. Рита вздохнула и побрела к плохо утоптанной тропинке, загребая мысками ботинок шуршащую листву.
***
Дорожка была скорее звериной тропой. Едва различимая в зарослях кустарника, она петляла странными зигзагами и, временами, пропадала совсем. Рита брела, утопая едва не по щиколотку в жидкой, после затяжных дождей, грязи и проклинал свою работу и, до кучи, умников, которые умудрились поставить гостиницу в таком отдаленном от цивилизации месте.
Тропа и впрямь вывела к трехэтажному дряхлеющему строению. Вывеска над дверью казалась слишком громоздкой, для приютившихся на ней букв.
– "Чудо", – вслух прочитала Рита и, приподняв бровь, смерила здание скептическим взглядом. – Чудно.
Она толкнула дверь. Плохо смазанные петли визгливо скрипнули, но поддались.
Холл оказался почти уютным. Слабый свет маленьких жёлтых лампочек плясал по стенам и разгонял скопившуюся в углах тьму.
У самых дверей Рита обнаружила обувную полку, забитую разномастной обувью. Оглядев свои изгвазданные ботинки и натекшую на пороге грязную лужицу, она нехотя разулась.
С трудом отыскав свободное место, Рита втиснула втиснула свои ботинки по соседству с чьими-то вычурными босоножками.
Тапочек для гостей, конечно, не обнаружилось и Рита закатила глаза, саркастически восхищаясь отличным сервисом.
Холл был пуст.
На массивной лакированной стойке нашёлся звонок, но на его призывную трель никто не явился. Рита перевесилась через стойку, подцепила толстенький журнал регистрации посетителей и, ничуть не смущаясь, распахнула его на последней заполненной странице.
Выезд последнего гостя датировался прошлой неделей. Рита достала телефон и наскоро сверила фамилии с собранной ещё в городе информацией. Сходились все.
Минимум семь постояльцев отеля погибли при странных обстоятельствах спустя некоторое время после проведенной здесь ночи.
Захотелось немедленно сообщить о подтверждённой догадке руководству, но сеть в этой глухомани едва ловила на одну палку. Отбросив безуспешные попытки позвонить, Рита разложила на стойке журнал регистрации и нащёлкала записи на камеру мобильного.
Оставалось только вытащить наблюдателя и состряпать необходимые бумажки. В голове уже крутились мысли как бы покрасивее обставить это дело, чтобы к большому спасибо за проделанную работу руководство накинуло небольшую премию.
Над головой что-то отчётливо стукнуло. Рита замерла, прислушиваясь. Дом был старым, скрипучим, но на втором этаже послышались явственные человеческие шаги.
Бросив журнал на прежнее место, Рита поспешила к лестнице.
***
Второй этаж утопал в багрянце. Красным здесь было всё – стены, пол, косяки дверей. Даже приглушённый свет массивных люстр и тот казался красноватым.
Рита взъерошила пальцами мягкий ворс ковра и поежились. Цветовая гамма ей не нравилась, хотя для вызова наблюдателя обстановка подходила идеально. Мрачно, ало, свет дальней лампочки дёргано помигивает. Антураж дешёвого ужастика. Не хватало только маньяка с окровавленным ножом.
