После тьмы ночной придет рассвет.
Ночную прохладу сменит заря.
Посмотри: в чьих – то окнах горит свет.
Может он светит для тебя?
Дина живет в соседнем доме (дома расположены близко друг к другу) и любит наблюдать, как Саша утром уходит на работу. Собственно, вот уже несколько лет это единственная ее положительная эмоция на весь день. Дине 18, она толстая и с прыщами. Одноклассники ее не любят, но не за то, что у нее плохой характер (списывать она дает, конечно, всем, даже тем, кто за минуту до этого ее дразнил), и не за то, что она заносчивая (ведь совсем наоборот!), а за то, что она отличается от других. Она из неблагополучной семьи, поэтому у нее нет хорошей одежды (вся одежда, которая у нее есть, никогда не покупалась специально для нее, а отдавалась кем-то из знакомых). Еще у нее нет телефона. Никакого! Нет даже перспектив, что он когда – нибудь появится. Она могла бы сравнить себя с Гадким Утенком из сказки Андерсена, но Гадкий Утенок в конце превращается в прекрасного лебедя, а вот Дина на счет себя таких иллюзий не питала…Дина была отличницей лишь потому, что все свободное время проводила над книгами, пока ее одноклассники тусовались, влюблялись и целовались. Замкнутой Дине такое было не по карману ни в прямом, ни в переносном смысле…
Итак… На дворе конец октября, по совместительству последние дни в первой учебной четверти, и приболевшая простудой Дина не пошла в школу, а сидит на окне и смотрит на серое небо, с которого на облетевшие желтые листья вот-вот пойдет то ли дождь, то ли снег. Из подъезда (что в доме напротив) выходит он… Саша…Тридцатилетний, красивый и умный мужчина, но всегда немного грустный. Саша живет на первом этаже. Уходя на работу он часто оставляет окно приоткрытым (чтобы проветривалось). На замечания соседок – бабулек о том, что его ограбят, Саша отвечает, что не боится: он работает в полиции и воров найдет за несколько часов.
***
Температура 38. Минуту назад Дину морозило, а теперь бросает в жар: так организм Дины органично сливается с непостоянством природы. Как она решилась на это? Непонятно… Дома опять была гулянка. Шумно, накурено, плохо пахло. Хотелось спать. Но спать сейчас нельзя: страшно. Болеющей и морально истощенной Дине дома было находиться уже невыносимо. А окно на первом этаже соседнего дома манило к себе: мол, в нескольких метрах от тебя находится рай, но ты туда никогда не попадешь. И Дина, ведомая то ли плохой наследственностью (оба родителя были судимы за кражи), то ли в порыве горячки (не любовной, а самой обычной – именуемой в народе ОРВИ) вышла на улицу, и подставив к Сашиному окну пустые ящики с мусорки, палочкой приоткрыла защелку (окно открывалось легко) и влезла в чужое окно, в чужую квартиру и чужую жизнь.
В квартире было чисто, хорошо пахло. Действительно рай! Хотя обстановка была и небогатая – Дине все здесь нравилось: шкафы, стенка, столик рядом с диваном… Скинув мокрые от снега куртку и ботинки, Дина отнесла их в прихожую, затем нашла в ванной половую тряпку и вытерла следы от ботинок на подоконнике и полу. Она хотела побыть в тишине и покое часа два – три, а потом, убрав все следы своего пребывания, уйти так же через окно. Если вы ее осуждаете – не нужно. Никогда не нужно никого осуждать! Ведь вы не были в ее шкуре, не страдали от недостатка любви вечно пьяных родителей, травли одноклассников (из благополучных, кстати, семей), и, наконец, это не у вас сейчас ломило все тело от запущенной простуды.
Диван призывно манил уставшую больную Дину, она легла и закрыла глаза. Всего лишь на минуту…
Сон Дины был глубоким, тяжелым. Сначала снились кошмары, один раз она даже закричала. Проснулась, вся вспотевшая, посмотрела на часы, висящие на стене: 11.00. Опять провалилась в сон… В голове все гудело… На минуту открыла глаза – увидела склонившегося над ней мужчину в полицейской форме, подумала – вот сейчас, наверное, ее с позором поведут в отделение, потом возможно даже посадят за то, что она влезла в чужой дом. Ну и пусть! Сил думать об этом у нее сейчас не было… Опять сон, тяжелый, но уже без кошмаров. Кажется, всего минут пятнадцать. Затем снова проснулась оттого, что чья – то холодная рука гладила ее по мокрой, вспотевшей голове…Она с трудом посмотрела на хозяина этой руки: Саша. Он сидел на диване возле ее головы и сочувственно смотрел на Дину. В лице его было легкое удивление, жалость, и еще что-то такое, от чего Дине хотелось умереть прям здесь, в самом лучшем на свете месте, и никогда больше не возвращаться в холодный и неуютный дом.
