«О еврееях, крестьянах и традиционной русской лени»
исторические миниатюры
Читаю книгу, которую должен вернуть Татьяне – записку Державина государыне «Мнение об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта евреев». Жук, видно, Гавриила Романыч был ещё тот.
Где-то я слышал, что ходило мнение, что Гавриила Романыч, посланный Государыней разобраться по этому животрепещущему вопросу, получил солидную мзду, чтобы оный вопрос был представлен перед Государыней в выгодном для заинтересованных лиц и кругов свете. Очень похоже на то. Во всяком случае, у меня возникает такое мнение, когда читаю книгу. Уж больно знакомые встречаю мысли.
Все беды, во всяком случае, большинство из них, как считает почтеннейший Гавриила Романович, происходят исключительно от народной лени: «Таковой образ жизни польских крестьян произошёл, кажется, от древней их свободы, что платили тогда весьма лёгкие подати, что поступали в управление от одного арендатора к другому… А оттого, будучи не привязаны ни привычкой, ни доверенностью к помещикам… так сделались ко всему равнодушны и вялы, что похожи на отчаянных…» («Антисемитизм Ломброзо Державин» Москва, издательство Крафт+2003 стр 121 – 122)
Вам это ничего не напоминает, читатель? Точно так же в начале перестройки господа либералы, начиная взламывать систему самой могущественной в мире империи, дружно сетовали: дескать, ну что это за народ такой – совершенно не умеет работать. Ну что с таким можно сделать? Конечно – остаётся уповать на хозяина с твёрдой рукой, который только один и может прийти и навести порядок:
«Поправление крестьянского характера и состояния также должно отнести к попечению владельцев. Им известны их подданных качества, склонности, поведение, имущество, недостатки и всякие потребности. Они могут в них злое исправлять, доброе поддерживать благоразумным наставлением, прилежным назиданием… и должным взысканием; особливо отводить их от праздности, которая есть источник бедности… дабы они, по окончании полевых работ не оставались тунеядцами летних плодов рук своих… возбуждая… похвальное ревнование и любовь к преимуществу, которые возродят потом склонность к трудолюбию, а сие принесёт с собой довольство и изобилие» (Там же, стр 126). А то ишь – урожай собрали да на всю зиму на печь! Тунеядцы!
Ну просто слеза прошибает от такого участия. И чего, спрашивается, крестьяне отвечали на подобную заботу падением производительности труда, а то и восстаниями? Исключительно, вероятно, из врождённых лени и неблагодарности.
Пусть читателя не смущает термин «польских», как традиционно называли не так давно присоединённых к России белорусских крестьян: на Руси – матушке сетование на лентяя – мужика, который урожай собрал, а всю зиму норовит на печи отлежаться, было явлением более чем привычным. Об этом рассуждали народные витии, борзописцы ломали копья и перья, изощряясь в написании толстых статей в толстых журналах и даже, как видим, докладных записок самой императрице, вынужденной после известных событий заинтересоваться вышеозвученным вопросом.
Сами баре – благодетели – надёжа и опора трона, которых, в отличие от крепостных, никто лентяями, как вы понимаете, не называл, предпочитали всё своё основное время проводить в городах. Заботу о состоянии своих имений довольно значительное большинство из них предпочитало перекладывать на арендаторов, три шкуры дерущих с крестьян и доводивших их в прямом смысле слова до голода, который был на святой России – матушке явлением более чем привычным. Об этом были написаны тома. Любопытных я отсылаю к книге митрополита Вениамина Федченкова «Россия между верой и безверием», описавшем своё детство, прошедшее в дореволюционной крестьянской семье, более чем живописно.
Мясо (а чаще – сало) в большинстве семей крестьян (христиан) – кормильцев матушки Руси, ели лишь по большим праздникам. Хлеба хватало в лучшем случае до весны, а то и до Нового года. А потом крестьянин, вздыхая, шёл на поклон к помещику брать в долг, который он, естественно, должен был вернуть с процентами. Смерть от голода была привычным явлением: из родившихся детей доживали до взрослого возраста в лучшем случае половина. Это правда, что рожали сколько могли, но из десяти – двенадцати родившихся доживали до совершеннолетия не больше пяти – шести. Подпольные аборты, как и выражения «плодить нищету», «кормить лишний рот», стали в ходу не при грозном Сталине, а гораздо раньше – ещё в той, дореволюционной матушке – России – Святой Руси. Рабочие руки, столь необходимые в крестьянском хозяйстве и на увеличении количества которых премудрые философы (зарубежное слово аналитики было тогда ещё не в ходу) строили свои оптимистичные прогнозы о будущем России…
Всё имущество более чем в половине крестьянских хозяйств начала двадцатого века было заложено – перезаложено: примерно так же, как в сегодняшней демократической России. Согласно данным опроса, проведённом Национальным агентством финансовых исследований (НАФИ), в 2012 году каждый второй россиянин брал кредит. Кредиты берут на самые необходимые вещи: на покупку зимней одежды, чтобы собрать ребёнка в школу, просто на еду. Примерно треть взявших кредит в какой-то момент оказались просто не в состоянии его вернуть. И это – официальные данные! Нет, я не говорю, что ситуация в России сегодня такая же, как в начале века двадцатого. Она гораздо страшнее. И бодрые заверения типа: «Это один из лучших периодов развития России в её новейшей истории» не должны нас обманывать.
