Необходимость и возможность спасения
Три великих зла совершил человек, не устояв в первобытном завете с Богом: 1) бесконечно оскорбил грехом своего Создателя и через то подвергся вечному проклятию (Быт. 3, 16-19); 2) заразил грехом все свое существо, созданное добрым: помрачил свой разум, извратил волю, исказил в себе образ Божий; 3) произвел грехом гибельные для себя последствия в собственной природе и в природе внешней.
Чтобы спасти человека от этих зол, вся сила которых обнаружилась с течением времени в потомках Адама, необходимо было восстановить союз человека с Богом в его первоначальной чистоте, истребить грех во всем существе человека – просветить его разум, исправить волю, восстановить образ Божий, а также истребить гибельные последствия, произведенные грехом человека, в его природе и в природе внешней. Возможно ли это было сделать? Да, возможно, и возможность эта открывается из следующего.
Как ни глубоко повредил грех природу человека, но в нем сохранились остатки добра. Существо человеческое после грехопадения превратилось все в скверну, но удержало сущность. Следы образа Божия, хотя затмившегося, сохранились в падшем человеке. По учению восточных отцов, падший человек помрачился и лишился совершенства и бесстрастия, но не лишился той природы и силы, которую получил от Преблагого Бога. В частности, разум человека, хоть и потерпел помрачение, но в нем не исчезло самое стремление к истине и способность к ее познанию, потому апостол называет и безответными язычников, не познавших того, что можно знать о Боге. Воля человека, хотя сделалась более удобопреклонной ко злу, чем к добру, но не уничтожилась, так что и падший человек по природе может избирать и делать добро, убегать и отвращаться зла. И в сердце падшего человека осталась способность соуслаждения закону Божию, любовь к добру, движения совести, хвалящие закон и осуждающие человека за грех.
Эти остатки добра в человеке приводили к тому, что даже язычники, по апостолу, имели сознание своей греховности, то есть сознание того, что добро нужно делать, а зла нужно избегать, ибо дело закона написано у них в сердцах. Присуще им было и сознание своей виновности перед Богом, а также стремление загладить свою вину, умилостивить Бога, восстановить союз с Ним. Наилучшим выражением всех этих стремлений и чувств служили жертвы, которые были принадлежностью каждой религии. Значение жертв состояло в следующем. Жертва была выражением сознания человеком своих грехов, виновности пред Богом, повинности за содеянные грехи смерти. Заклание жертвенного животного было наглядным выражением того, что приносящий жертву сам подлежит смерти, но за него умирает животное, на которое переносятся его грехи, что символизировалось возложением рук приносящего на животное.
Остатки добра в падшем человеке и делали возможным его спасение. Но кто же мог совершить это спасение? Если желание к освобождению от греха и положительное стремление ко спасению не чужды человеческому сердцу, то не может ли человек сам по себе освободиться от греха? Не может ли он развить в себе остатки добра до такой степени, чтобы зло в нем было совершенно подавлено добром? Не может ли спастись сам, своими силами?
На эти вопросы следует отвечать только отрицательно. Полное уничтожение в себе греховности – дело невозможное для человека. Для того чтобы истребить грех во всем существе человека и восстановить в нем образ Божий в его первоначальной чистоте, требовалось не менее, как воссоздать человека, так как грех не есть в нас что-то внешнее, напротив, он проник всю нашу природу, заразил своим ядом все наши силы, извратил наши способности, он повреждает нас в самом семени и корне, так что во грехе мы все зачинаемся и во грехе рождаемся. Но воссоздать себя, нравственно возродиться своими силами для человека, надломленного грехом, немощного, лишенного благодати Божией, было невозможно. Это бессилие в борьбе человека со злом изображает апостол Павел в Послании к Римлянам (Рим. 7, 18-23). Сознавая бессилие самому освободиться от греха, апостол с тоской и горечью восклицает: Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея́? (Рим. 7, 24). Не мог спасти человека и кто-либо из Ангелов, так как могущество их ограничено. Кроме того, нельзя было спасти человека действием только всемогущества, так как, насильно увлекаемый к спасению и блаженству, он был бы и недостоин его, и не способен к его усвоению. Очевидно, таким образом, что спасти человека, воссоздать его и очистить от грехов мог только Тот, Кто создал его в начале, то есть только Сам Бог, Который говорит о Себе: Аз есмь заглажда́яй беззакония (Ис. 43, 25).
