Не открывая глаз, я сладко потянулась. Возвращаться в утреннюю реальность не по-осеннему жаркого сентября мне не хотелось.
Люблю сны про дождь. Стук капель по листьям – что может быть приятнее в этой противной жаре? Осенний лес, мокрые листья, прохладные капли на лице…
Нет, хватит торчать в нашем резко континентальном климате. А что? Разве я не заработала пару недель отдыха? Где-нибудь в Скандинавии. Ведь там уже настоящая осень?
Вот встану сейчас и напишу заявление:
«Директору частного сыскного агентства Ивановой Т. от старшего детектива Ивановой Т.
Прошу предоставить двухнедельный отпуск в связи с успешным завершением дела об ограблении ювелирного магазина „Аурум“. По существу дела докладываю: похищенные бриллианты оказались обычным кварцем, ограбление – инсценировкой. Директор магазина – в КПЗ, гонорар получен и сдан кассиру Ивановой Т.».
Сама и резолюцию наложу: «Не возражаю. Иванова Т.».
Впрочем, стоит ли разводить бюрократию? Бумаги всякие плодить. Раз уж я не возражаю…
Я наконец открыла глаза.
Секунд пять я еще наслаждалась ласкающим слух звуком капели.
– У кого бы уточнить, сплю я или нет? – произнесла я, уже не сомневаясь в последнем.
Хватило одного взгляда на потолок.
С него шел дождь.
Осенний дождик из моего приятного сна.
Увесистые капли стучали по крышке письменного стола…
Да и черт с ним.
Вставать по-прежнему не хотелось.
По стопке чистой бумаги на столе…
Стоит ли из-за этого беспокоиться?
По свежему номеру журнала «Парапсихология», который я вчера даже раскрыть не успела.
Вот это уже серьезно. Терпеть не могу раскисшей бумаги. Надо спасать журнальчик.
Я вскочила с постели и бросилась к столу. Увы, журнал уже плавал в луже и весь набух от влаги, словно губка.
Ритм потолочной капели тем временем с вялого «andante» перешел на уверенное «allegro» и явно нацелился на «molto allegro».
С криком «Полундра!» я бросила на стол какой-то тазик и, натянув на ходу свитер и джинсы, сунула в карман ключи и через три ступеньки устремилась на верхний этаж.
Наверняка этот розовый толстячок Юрочка умотал на дачу и забыл закрыть кран. А его вечно обиженная на жизнь жена еще три дня назад уехала к родне в район жаловаться на своего непутевого муженька-лежебоку.
Открыть шпилькой замок Юрочкиной двери для взломщика с такой квалификацией, как у меня, – пять с половиной секунд. Вот если бы мне пришлось иметь дело с дверью в мою квартиру, я бы провозилась наверняка не менее получаса. Я сама придумала оригинальную систему, повышающую секретность замка, но, даже зная ее принцип, справиться с ней без ключа нелегко. Поэтому я никогда не покидаю свою квартиру, не захватив ключей.
Так и есть – в коридоре воды по щиколотку, а из ванной доносится явное журчание воды.
Я устремилась к ванной комнате.
Распахнув дверь, я успела выбросить вперед правую руку и костяшками пальцев резко ткнуть стоявшего за дверью человека в основание шеи.
Однако я не услышала характерного после таких ударов хрипа.
Падая вместе с незнакомцем, я боковым зрением зацепила в зеркале над раковиной умывальника отражение темной фигуры, опускающей на мою голову руку с пистолетом.
Последним из моих органов чувств отключился слух.
«Голову придержи, захлебнется», – голос отдалялся и таял вместе с моим сознанием.
«Чего это они обо мне заботятся?» – подумала я и провалилась в небытие.
Сознание вернулось вместе с сомнением, что со мной все в порядке.
Болела голова. Мои руки, которые оказались почему-то у меня за спиной, затекли. Двинуть я ими не могла.
Я попробовала открыть глаза, но так и не поняла, удалось мне это сделать или нет. Мутная тьма, в которой я куда-то плыла, не рассеялась.
Наконец до меня дошло, что я сижу с вывернутыми назад руками и каким-то темным чехлом на голове.
Я пошевелила пальцами ног и ощутила набухшие от воды домашние шлепанцы.
Воздух был влажным, и пахло мокрыми половиками.
Подведем итоги ревизии: обоняние вернулось, осязание – тоже, что со зрением – пока трудно сказать. Хорошо, хоть ноги двигаются.
Наносить удары я умею и в темноте – на слух.
Почему, кстати, так тихо?
И что же такое с памятью?
Ах да, осенний дождичек…
Я припомнила испорченный журнал, и настроение мое резко ухудшилось.
Ко всему прочему, мне удалось пошевелить пальцами рук и ощутить на запястьях наручники. Это меня окончательно расстроило.
Когда только эта «гопота» научится разбираться в своих делах без моей помощи! Я по горло сыта их умилительной манерой общения: вместо «здравствуйте» – железякой по голове, потом или свяжут, или в мешок засунут. Сроку дают не больше трех дней, и не вздумай отказываться – «башку прострелю!». А неразрешимая загадка для них всегда только одна – не знают, кто их «кинул» или подставил. Ну, когда знают, там разборки простые – пороховой дым коромыслом, горы трупов, море крови. Впрочем, все их загадки выеденного яйца не стоят – для меня. Обычно я в срок укладываюсь.
Что самое неприятное – с деньгами они расставаться не любят. Сама не позаботишься – гонорар не получишь. Вместо долларов расплатиться норовят парой выстрелов. Интересно, вот если кому-то из них удастся меня пристрелить в качестве вознаграждения за отлично сделанную работу, к кому они потом будут обращаться со своими проблемами?
