Глава 1. Вот так познакомились
Наташа распахнула дверь новенькой тонированной «восьмерки» и сразу оказалась в гудящей толпе подростков и родителей. На лицах провожающих читались легкая грусть и предчувствие свободы от родительских обязанностей. На лицах уезжающих – стопроцентная уверенность во вседозволенности, безнаказанности и ни малейшей печали.
– Не ссы, лягуха – болото будет наше! – Наташин старший брат Лёха крутил в руках брелок от машины.
– Ой, да ладно, справлюсь я, – лениво протянула она, осматриваясь.
На ожидающем автобусе, прямо по верху лобового стекла тянулась надпись «Пионер – всем пример». Наташа скептически усмехнулась: никаких пионеров давно и в помине нет, а картинки до сих пор висят!
– Пионэры блин, – сморщила она нос, сделав акцент на «э».
– А ты кого ожидала тут увидеть? – Лешка сжал увесистый кулак. – А если чё, мне скажешь, любого урою!
– Леша, прекрати, – мать стыдливо оглянулась: не слышал ли слов сына кто-нибудь из провожающих в летний лагерь свое чадо.
– Нормально, ма! – Наташа чмокнула мать, потянулась к небритой щеке брата.
Лешка придержал ее:
– Все запомнила?
Она нетерпеливо дернула плечом.
– Головой отвечаешь, – пригрозил Леха и смачно поцеловал сестру в щеку.
– Фу, дурак! – Наташа утерлась ладонью. – Только макияж размазал!
Лешка захохотал.
– Наточка, ты бы там поскромнее себя вела, – встряла мать. – Неудобно же, все свои, папины коллеги.
Наташа повернулась к матери. На языке вертелись язвительные слова, но ругаться напоследок не хотелось, и она лишь повторила:
– Нормально, – подхватила рыжий кожзамовый чемодан, весь покрытый зацепками от кошачьих когтей, и решительно направилась к автобусу.
Автобус уже был полон, но в хвосте обнаружилось свободное место. Наташа двинулась по узкому проходу, как вдруг перед ней вскочил со своего сиденья высокий парень. Он едва не ударился головой о верхний поручень. В смешливой перебранке со своим товарищем, не заметив Наташу, он спиной налетел на неё. Развернулся, примиряюще выставив перед собой ладони. Но Наташа, не дожидаясь извинений, выбросила вперед руки, будто отбивала мяч.
– Отвали! – она оттолкнула, и парень шлепнулся обратно на сиденье.
– Чума, – он растерянно смотрел на неё. – Я ж не спецом!
Наташа стиснула зубы и, не оглядываясь, пошла дальше.
– Чё невежливая такая? – крикнул он ей в спину, обтянутую черной футболкой. Не получив ответа, покачал удивленно головой: – Чума, в натуре.
Усевшись возле окошка, Наташа увидела, что мама все еще стоит возле автомобиля и машет рукой. Расставаться им – не привыкать – и она лишь вскинула ладонь и кивнула. Мать забралась в черную тонированную «восьмерку» и захлопнула дверь. Взревев мотором, машина умчалась прочь.
Водитель уже готовился закрыть двери автобуса, как в них влетела невысокая полноватая девушка. Тряхнув копной темных кудряшек, она оглядела салон и направилась прямиком к единственному свободному месту возле Наташи. Даже не спросив разрешения, одернула короткую «вареную» юбчонку, надетую поверх ядовито—розовых лосин, и плюхнулась рядом. Наташа брезгливо отодвинулась, но девчонка будто и не заметила. Восхищенно оглядела Наташину футболку с надписью «Кино» и понимающе цокнула языком:
– О! Фигушки с таким рисунком достанешь! Кооперативная?
Наташа неопределенно мотнула головой. Девчонка снова восторженно цокнула и ткнула пухлым пальцем в гордый профиль Виктора Цоя:
– Тащишься от «Кино»?
Обсуждать свои привязанности не входило в Наташины планы, но напор незнакомки оказался чересчур велик, и она снисходительно протянула:
– Ага—а. Особенно «Сорок пять».
– А мне «Группа крови» только нравится.
Девчонка вздохнула, будто её это сильно огорчало, и представилась:
– Меня Галя зовут. А тебя?
Наташа покосилась на розовые лосины, и в ответ на ее скептический взгляд Галя беспечно махнула рукой:
– Мне пофиг на чужое мнение!
– Ну, тогда посиди молча, – предложила Наташа и отвернулась.
Автобус гудел, как пчелиный улей, кто—то смеялся, кто—то уже пел под гитару.
– Вот уж точно – пионэры, – презрительно процедила сквозь зубы Наташа и снова оглянулась на соседку.
Та порылась в кармане, вытащила пару ирисок в желто—коричневых фантиках. Примирительно протянула одну Наташе, другую бросила в рот.
– «Золотой ключик» обожаю, – сказала она, довольная, что строгая соседка приняла ее подношение, – «Кис—Кис», впрочем, тоже люблю. А ты?
Наташа милостиво кивнула и заботливо поправила черную тряпичную сумку у себя на коленях.
– А ты такая… – Галя замялась.
– Какая?! – Наташа сдвинула светлые, искусно подкрашенные брови.
– Красивая! – выпалила Галя. – И волосы – отпад!
Она потянулась, чтобы пощупать светлые пряди, но Наташа шлепнула ее по руке.
– Такие белые! Натуральный цвет?! – не унималась Галя, – А прямые, м—м—м, какая прелесть! Легко укладывать? Я с кудрями мучаюсь – жуть! – Она взбила руками темные кудряшки.
– Ну да, понимаю.
– И, вообще, прикид у тебя по фирме́! А сумка вот страшная! Сюда не подходит вовсе! – Галя со смехом шлепнула Наташу по коленкам, где черным комком притаился тайный груз. – Она похожа на бабушкину авоську! Чего у тебя там?
