Я помню все – каким я был и почему таким стал. Многие меня осуждали бы… Да, сколько себя помню, я никогда никому не нравился. Будучи маленьким, когда мне еще все было интересно, я подходил к взрослым, но в свой адрес слышал лишь: «Проваливай, нищеброд!».
Да, моя семья не была богатой. Мама тяжело болела, но во благо нашей семьи она зарабатывала тем, что убирала в домах богачей. Однако когда болезнь совсем овладела мамой, богачи стали ее избегать и закрывали перед ней дверь. Мой отец был обычным плотником, строил и чинил корабли. Приходя домой пьяным, он любил избивать нас с мамой. Устав от этого занятия, отец засыпал.
В одну «прекрасную» ночь он избил мою маму так, что она уже не смогла встать. Выглядывая из-под своей кровати, я видел, как он бил ее, когда та была уже без сознания. Какое-то время она кряхтела, я пытался ей помочь: тянул к ней свою руку, а другой рукой закрывал себе рот, чтобы этот изверг не услышал мой плач. Страх сковал меня, не давая ничего сделать. Когда отец уснул, я подполз к уже мертвой маме, положил ее голову к себе на колени и представил, как мы, взявшись за руки, гуляем на красивом лугу, смеясь и радуясь этому хорошему дню и тому, что мы есть друг у друга. Но я быстро вернулся в реальный мир: отец проснулся и ударил меня кулаком в лицо, сказав эти слова: «Твоя мать – сучка и всегда такой была; хорошо, что она сдохла!» Он повернулся в сторону своей кровати: там стояло его пойло. Я спокойно встал, аккуратно положив мамину голову на пол, и подошел к кухонному столу. Взяв со стола нож, когда отец делал очередной глоток, я воткнул его в затылок тирана по самую рукоять.
Когда я жил, времена были очень суровые: за воровство отрубали руки, а за убийство – вешали. Вот со мной так и поступили – вздернули сразу же, на следующий день, безо всякого разбирательства. Мне было 16 лет, имя мое – Норрак.
Я очнулся на раскаленной земле: все вокруг горело, полыхало, повсюду был огонь. Тело ужасно болело, зудело и ныло. Встав с земли, пошел вперед. Странные голоса не прекращали кричать в моей голове. Мне казалось, что место, где я находился, – это вулкан, каменные породы и лава. Хоть я и не ощущал жар, казалось, что мое тело пылает. Из всех голосов один говорил отчетливее, чем остальные:
– Ты меня слышишь? – повторял он, – Ответь, если слышишь!
– Я слышу тебя, – произнес я вслух.
– Хорошо, – сказал голос, а потом он спросил снова: – Как твое имя?
– Норрак. – Ответил я.
– Это – АД, – сказал голос. И добавил: – иди вперед, ты увидишь овальные ворота. Пройди через них, и мы продолжим наше общение.
Пройдя чуть дальше, я и вправду увидел большие овальные ворота с красивой вырезкой. Они сами передо мной открылись, и я, не теряя времени, шагнул вперед. После яркого света показался настоящий город.
На пороге уже ожидало странное существо с крыльями и рогами, а кожа у него была словно застывшая, окаменевшая магма. Его красные глаза смотрели на меня. Он вытянул руку, и, указав пальцем, спросил:
– Это ты – Норрак?
– Да. – Я сказал.
Его голос был таким странным, трясущимся, как у гремучей змеи, когда она шевелит своим хвостом, казалось, из этого звука он и воспроизводит слова.
– У тебя очень странный голос. – Сказал я.
– Тебе надо привыкнуть. К своему голосу ты уже привык. Здесь все так разговаривают.
– Как тебя зовут? – Спросил я у него.
– Ирон. – Поступил ответ.
– Давно ты здесь, Ирон?
– Тебе надо многое узнать, – с улыбкой ответил он, – пойдем, я отведу тебя к первому, который все тебе и расскажет.
И он повел меня. Пока мы шли, я с любопытством стал разглядывать местность вокруг себя: она была большой, как несколько пшеничных полей, со скалистых стен прямо нам под ноги стекала горящая магма, мы ступали по ней, но боли не ощущали.
Зайдя в город, стали виднеться дома; они были треугольной формы, из хорошо обточенных и обработанных камней, однако возле этих домов никого не было видно.
– Вот мы и пришли, – сказал Ирон. Треугольная дверь открылась, и он велел мне: – Заходи.
– А ты не пойдешь со мной?
Получив отказ от моего спутника, я зашел один.
Внутри была лестница, которая вела вниз, но с каждым моим шагом помещение оставалось довольно освещенным: магма стекала по стенам. Я решил сохранить спокойствие и двигаться вперед. Спустившись вниз, я увидел большую круглую комнату, внутри не было ни кровати, ни какой-либо привычной глазу человеческой мебели – ничего, кроме каменного стула в самом центре комнаты. На нем сидело непонятное существо: его кожа была намного более каменистой и толстой, чем у Ирона, а глаза горели не красным, а синим цветом.
– Как твое имя? – спросил он.
– Норрак, – ответил я.
– Ты знаешь, почему ты здесь, Норрак? – вновь спросил он.
– Да. Я убил своего отца.
– Правильно, – послышалось в ответ, – И ты понесешь наказание за это. Ты не обретешь покой после смерти, как некоторые, ты будешь гореть тут.
– Хорошо, – ответил я, – что мне надо делать?
– Как любому существу, тебе нужна пища. Есть ты будешь человеческие души. Но перед этим в них надо вселить страх, чтобы каждая душа сама была готова отделиться от тела, и тогда ты сможешь ее съесть. Делать это лучше, когда человек спит, тогда он беззащитен.
