Глава 1
Сегодняшний день близился к завершению и был похож на вчерашний; размышляя, город томился под последними лучами солнца и совсем затих. Разные люди в разных квартирах минута за минутой смотрели на часы. Время шло, но само по себе, неторопливо, издеваясь над всеми вокруг. Люди желали занять себя полезным, но постоянно смотрели на часы, постоянно надеясь, что скоро многое пройдёт, и ночь наступит совсем скоро.
Высокие дома стояли на своих местах смирно. Их мучило безразличие, ведь всё что происходило внутри и снаружи, уже выглядело настолько пресным, что за этим невозможно было наблюдать. На улицах, вдоль дорог, на изрытом асфальте лежали разодранные машины, лежали оборванные провода и переломанные столбы. По сторонам блестели пустые, разбитые, но всё ещё красивые витрины, и, несмотря на внешний беспорядок, улицы оставались чистыми. Тёмные свежие изгороди, обрамлявшие парки и некоторые дома, были ухожены и осторожно внушали надежду. Город был изранен, но продолжал стоять, однако стоял он как будто из последних сил. Каждое здание, как и каждый человек, хотело поскорее спрятаться в темноте и, забившись в страхе в своём собственном углу, прождать до самого утра. Этого хотел и Джонни, который в одиночестве сидел перед телевизором в своей собственной квартире и думал о пустом:
– «Звон в ушах…всё как будто не на самом деле…опять я сижу один. На подносе два сэндвича и кружка кофе. Кофе остыл, а моя еда…я даже не помню, из чего она сделана. Ну и память у меня – совсем ни к чёрту. Какая-то непонятная смесь лежит на тарелке меж двух кусочков хлеба, сделанная из соуса, овощей и сыра с плесенью…интересно, это сыр с плесенью или просто он слишком долго валялся в холодильнике? И зачем я вообще себе приготовил эти два отвратных кусочка хлеба? Видимо, чтобы скоротать время…время…два часа ещё потерпеть и можно ложиться спать. Тогда зачем я пью кофе? Совсем не хочу есть – лишь бы скоротать время… Нудная картинка мерцает по телевизору – уже тошнит: и от еды, и от этого телевизора, и от этих передач, которые стары, как моя бабуля, давно уж отдыхающая где-то на кладбище в Новом Орлеане. Кстати, хороший город был – жаль, что я её так и не навестил… Чем же себя ещё развлечь? Почитать что-нибудь? Ну уж нет, от этих извращений уже тошнит – не хочу больше видеть эти льстивые улыбки и льстивые ноги, – сказал сам себе Джонни и, сильно содрогнувшись, посмотрел на окно, – Так-так, а что там со шторами? Шторы завешаны плотно – отлично, значит, ничего не должно произойти. А на кухне!? Неужели я забыл завешать окна на кухне!? Вот идиот! Так, только без суеты: нужно медленно поднять свой зад с этого слегка помятого дивана и на цыпочках добраться до кухни. Главное, не шуметь, совсем не шуметь, – повторял он, прокрадываясь по своей квартире, словно вор. – Вот я уже на кухне. Для чего я сюда пришёл? Ах да, чёрт, проверить, занавесил ли шторы. Нет, не занавесил. Как же я мог забыть – ещё убить себя не хватало… Ну и память у меня стала – совсем ни к чёрту… Душно, очень душно здесь – настоящее пекло. Неужели снова сломался кондиционер? – спросил он себя и впился в экран своего гаджета. – А нет, вроде, работает, но почему же так жарко. И ведь окно не откроешь. Ужасная жара – из головы скоро повалит пар, поэтому, видимо, и с головой проблемы. Завтра обязательно нужно сходить на свежий воздух, хотя бы на часик, если, конечно, у меня останется этот часик…после работы… Хм, и чего я застыл на кухне? Смотрю на всё, будто впервые вижу: этот пустой холодильник и до отказа забитую посудомойку. Как мне осточертело это барахло! Почему на своей собственной кухне, в своём собственном доме, я чувствую себя, как на приёме у стоматолога? Так и хочется побыстрей свалить отсюда, пока в голову не закрались суицидные мыслишки, пока я не выбросился вместе с занавеской из этого чёртова окна. Но куда, куда мне идти? Опять к телевизору? Да, пожалуй, другого выбора у меня нет, – с грустью подумал Джонни, засунув гаджет обратно в карман и возвратившись в гостиную. – И снова я здесь, снова этот отвратительный, будто говорящий сам с собой ящик с картинками…снова на подносе недоеденный бутерброд и кружка недопитого, уж совсем остывшего кофе – как же я не хочу есть… Кстати, какое сегодня число? Какой день недели? Какой год? Ничего не помню, всё осточертело, осточертело считать дни, оставленные мне до конца смерти – разве в этом есть хоть какой-нибудь смысл? – только напряг он свои мозги, как ему в ногу врезался робот-пылесос, собиравший пыль по всей квартире, – Ай, опять по ноге…проклятый пылесос…прямо по пальцу! Что за вечер сегодня – как у медведя в заднице! Помню, мама всё детство поучала меня: «Не водись с медведями – можешь плохо кончить. Медведи только жрут, пьют и спят – оттого такие злые и вонючие». А я с детства думал, что о лучшей жизни и мечтать нельзя…нужно было слушать маму….».
Он тем не менее не успел как следует разозлится, потому что в дверь кто-то позвонил. Джонни нахмурил брови и замер. Его сильно испугало данное событие, и он занервничал, стал неуклюжим, отчего поднос с едой чуть не оказался на полу.
