Отчим вошел в самый неподходящий момент. Дарья была уже не в силах остановиться. Оргазм вот – вот должен был случиться. Поэтому на пару мгновений он увидел воочию, чем же занимается падчерица. Девушка дернулась, едва не вскрикнув от испуга, но сбитое дыхание и волна недавнего возбуждения перехватили в груди. В одночасье мир ее сокровенного неминуемо рассыпался. Дядя Игорь хмуро посмотрел на нее, распахнутую и беззащитную. Будто одним только взглядом надругался над ней. Пусть Дарья и успела прикрыться, но картину в голове он успел запечатлеть самую, что ни на есть развратную.
– Какой позор, – бросил, развернулся и пошел из ванной!
Дарью охватил ужас. Ведь он видел, все – все видел! Хотя она была уверена, что закрыла дверь, что не шумела, что мама давно спит, а отчим увлекся работой, как обычно до поздней ночи. Да, девочка надышалась конопляной травы, которую курили некоторые ее друзья, поэтому она так смело и решительно брила между ног, поэтому ее реакция замедлилась. Иначе бы она успела загородить штору. Но дурман сыграл свою роль, и Дарья облажалась по – крупному.
Прикрываясь полотенцем она поймала отчима за руку едва тот вышел в коридор. На удивление мужчины цепко ухватила.
– Не говори матушке, – прошептала с мольбой.
– Не говорить что? – Возмутился отчим тоже шепотом, он ведь не хотел будить жену.
Дарья собиралась сформулировать ответ, но его и не требовалось. Дядя Игорь воровато оглядываясь, потащил ее обратно в ванную. Девочка была в его власти, ибо боялась, что он расскажет о ее мастурбации. Матушке! Или чего хуже – всем. Для ее ведь село – это весь мир. Тоже самое, что облажаться на всю планету. И все будут знать, что она мастурбировала.
Мир для нее перевернулся вновь, когда отчим, кивнув на оставленные в раковине волосы, спросил:
– Что это?!
Дарья налилась краской. Отчим демонстративно покрутил бритву с остатками лобковых волос на лезвии.
– Никому не говори, прошу, умоляю, – прошептала Дарья, глядя большими голубыми и влажными глазами, как чистейший ангелок.
И это добавило грязных мыслей Игорю Сергеевичу. С момента появления тут он раза четыре уже менял решение, как поступить. Но этот взгляд решил все.
– Показывай, – вырвалось из него. – Показывай, как ты там брила. Может… может сбрила чего не то. И надо к врачу.
– Пожалуйста не надо, – простонала Дарья, она не могла ослушаться отчима, он всегда был строг и беспринципен. Она провинилась перед ним, и теперь в его полной власти. Но слабая надежда была.
– На четвереньки, быстро, – прошипел мужчина, и девушка подчинилась. Сделав это даже быстрее, чем осознала само действие.
Полотенце сползло само, обнажая тугое, модельное и сочное тело.
– Ноги шире, шире сказал, – продолжил командовать отчим. – А теперь прогнись. Больше. Не вынуждай меня наказывать тебя, Даша.
– Что… что ты хочешь? – Стонала девушка, выгибаясь в позу и распахиваясь для извращенца.
Вздернутая задница и ощущение, будто дуновение ветерка между ног… Она и не знала, что в этой позе можно так распахнуться.
Отчим кончил прямо в штаны, когда увидел, как хороши ягодицы в таком положении, овалами расходящиеся на фоне тоненькой талии с ложбинкой посередине, как безупречны и совершенны эти розовые дырочки, впервые представшие перед зрелым мужчиной. Плотно сомкнутые, непорочные половые губы, маленький сжатый идеальный сфинктер. Сбоку виднелся шарик мясистой груди, которая казалась еще больше. А эта вогнутая спинка, так давно он грезил об этом! Как же запретны были те чувства, когда он смотрел за ней на речке. Наблюдал украдкой, как трясутся эти сиськи, как облегают тугую попу и промежность купальные трусики, как проступают вставшие от прохлады соски, как скатываются и блестят капли воды на нежной коже…
Если бы он уже не кончил, вряд ли бы сумел контролировать себя дальше. В какой – то момент в мозгу раздалось «стоп». Он не мог надругаться над ней, как бы не хотел. Риск очень велик, что девушка расскажет матери, пребывая в шоке. И тогда все его козыри превратятся в ничто. Нужно все делать плавно, не спеша, чтобы она думала, что сама принимает решение.
Трясясь от борьбы здравомыслия и похоти, он все же нагнулся к ней сзади, прихватив бритву.
– У тебя есть жених? – Спросил, замечая, как сжимается от вопроса сфинктер.
Как же ему хотелось сейчас дотронуться до него языком! Вылизать его. А затем продавить туда палец! Насладиться ее стонами и горячей теснотой внутри.
Дарья не могла ответить, ком в горле не дал. Она никому не говорила об этом, даже Рите, но отчим, он может выпытать! Может узнать! И тогда ее просто сожгут на костре! Лишат жизни, не задумываясь!
– Хорошо, не говори, – прошептал Игорь Сергеевич снисходительно. – Ты плохо побрила, к тому же не использовала гель. Кожу будет щипать. Лучше бы вообще не брила, только хуже сделала.
И действительно, выбрито было отвратительно. Оставались участки, словно островки недокошенной травы. Кое – где выше, кое – где две – три волосинки. Нелепо и смешно.
– Дядя? – Выдохнула Дарья, несколько смутившись иному вниманию.
– Что дядя, я на то и дядя, что плохого не посоветую, – усмехнулся тот. – Давай завершу начатое. А – то срам перед женихом будет, что сбежит, да всем разболтает.
