Эта книжка «началась» в последнем классе школы, когда я пыталась понять и выбрать направление своего жизненного пути. Тогда и был написан рассказ «Город Малый Айа». Вопросов было намного больше, чем увиденных ответов. Я совершенно не умела прислушиваться к себе, а ведь все было в моих руках – я уже писала стихи и рассказы. Так же я рисовала, занималась резьбой по дереву и мечтала научиться живописи. Сейчас, через много лет поисков себя, всё это по кусочкам, как пазл, собралось воедино в увлечении мультипликацией. Но тогда я поступила сначала в дизайн-колледж, потом в Московский архитектурный институт…
Шли годы, кризис средних лет подкрался и уже фактически успел меня съесть. Но в одной из социальных сетей моя подруга, по совместительству психолог, Ольга Игнатенко, создала психологический клуб «Сейла», где еженедельно играла с членами клуба в игры с метафорическими картами. Одна из игр была «Напиши сказку» и именно в этой игре меня «прорвало» – поток сказки полился неудержимо, а «Город Малый Айа» стал ее прологом. Дальнейшие темы игр заметно отличались, но каждая следующая игра только добавляла мне драйва именно в моей сказке. Я очень благодарна Оле. Психология для нее не только профессия, но и призвание, образ жизни. Я не ходила к Оле на терапию, мы подруги, но мне достаточно было просто приходить к ней в клуб, играть, общаться и получать вдохновение.
Сложенный из серых в трещинах брёвен, огораживающих тёмную дыру, он напоминает о древних временах. Крутя барабан, на который, скупо скрежеща, ложилась толстая, но не ржавая цепь, бабуля часто грозила мне, шалуну, что из колодца вылезет одинокий, старый Водяной.
«Он поселился здесь давно, – говорила она, – гораздо раньше, чем начали строить Малый Айа».
Я прижимался к ней, притихал, и, с расширенными от страха глазами, просил шепотом, чтобы она говорила тише. Бабуля смеялась, называла меня луковым горем и успокаивала, гладя по моим необыкновенного голубоватого оттенка волосам, доставшимся мне от деда Михея. Страх постоянно боролся с любопытством и тогда я решил, что как только мне стукнет восемь лет, обязательно убегу погулять в этот город.
«Там подземная речка есть. Когда города не было, она из Озера в Луга уходила. Теперь она под землю ушла…» – рассказывала бабушка, когда я её спрашивал, откуда берется в колодце вода.
Любила бабуля поворчать на город Айа, и сейчас опять ее понесло в каменистое то место. Был вечер, и было тихо. В воздухе я чувствовал что-то особенное. Бабушка продолжала ворчать. А я сидел около колодца, и перед моими глазами промелькнуло небо, голубое-голубое, без облачка; тёмной, таинственной полосой отпечатался Лес; жучок, щекоча ладошку, перебирая задними лапками по сыпучему песку, залез на мой большой палец, пошевелил усиками и внимательно посмотрел на меня…
Прозрачная, но тёмная вода. Одни брёвна вокруг да травка, похожая на водоросли. Она развевалась в странном, непонятном ритме, торча из каждого бревна.
«Наверное, мне это кажется» – подумал я.
Иногда луч солнца проникал в этот мир, наполненный глухим гулом. Но он был только на поверхности, и, скача по глади воды, превращался в зайчика. Иногда мелькали мальки.
«Откуда в колодце мальки?»
Всё глубже и глубже.
«Наверное, тут очень глубоко, – мои мысли нарушили тишину. – Странно, как будто меня тут нет, но я чувствую холод и течение!»
Вот внизу показалось что-то тёмное. «Под» течением было продолжение колодца. Но неглубоко. На илистом дне – ржавые, мятые вёдра, непонятные предметы, да и вода с каким-то привкусом.
«Нет, здесь мне делать нечего» – вдруг сердито сказал мне вроде бы мой, а может и чужой голос.
Опять течение.
«Ааа, я в той реке, про которую говорила бабуля. Это Айа, в честь нее назвали город».
Но почему речку так странно звали, я не знал. Я просто плыл. Тут было как в горных пещерах. Сверху, с земляного потолка свисали дивные длинные листья и плавно развевались по течению, как по ветру, провожая меня. Но, если подумать, то невозможно было определить, где дно, а где «потолок». Я же чувствовал это каким-то чутьем.
Водяной коридор начал расширяться. Обыкновенный песок и каменистые обкатанные стены становились всё населённее. Появились ракушки, иногда сквозь меня с большой скоростью «пролетали» странные животные-рыбы – плоские, длинные, похожие на угрей, но с плавниками, крупными губами и большими жёлтыми, светящимися глазами. Поначалу я шарахался от них, было страшно, но потом понял, что они не видят меня. Ещё больше удивился, когда не смог себя увидеть. Но я чувствовал, что это сейчас не самое главное.
Я плыл дальше. Коридор раздвигался сначала в широкий полусумрачный тоннель и вдруг раскинулся огромным залом. Еще выплывая из колодца в Айу, я слышал гул. Постепенно он оформился в голоса. Я плыл и слушал, как кто-то переговаривался или, даже, спорил с кем-то. Звуки окутывали меня, носились в воде наперегонки. Когда раздвинулся коридор, звуки стали яснее, начали дробиться на слова-бульканья. В зале я начал различать даже буквы. Голос говорил, будто пел старинное сказание под звуки булькающего, струнного инструмента.
