Зачем мы его вспоминаем? Вместо предисловия
Тринадцатого октября 1964 года первый секретарь ЦК КПСС, председатель Совета министров СССР и Совета обороны Союза ССР Никита Сергеевич Хрущев вернулся в Москву из Пицунды, где он проводил отпуск.
В правительственном аэропорту Внуково-2 он не увидел ни одного из членов Президиума ЦК партии. В нарушение заведенного порядка его встречал лишь председатель Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР Владимир Ефимович Семичастный.
Хрущев не догадывался, что Семичастный, которого он считал своим воспитанником, приехал в аэропорт не только по долгу службы. Товарищи по партийному руководству, которые сговорились отстранить Хрущева от власти, поручили председателю КГБ важную миссию: заменить личную охрану первого секретаря ЦК и вообще проследить, чтобы темпераментный и непредсказуемый Никита Сергеевич не предпринял каких-то неожиданных действий.
Не всякий решился бы в тот момент оказаться один на один с Хрущевым. Никита Сергеевич многие годы был полновластным хозяином страны, и его боялись.
Спустившись по трапу, Хрущев хмуро спросил Семичастного:
– Где остальные?
– В Кремле.
Никита Сергеевич уточнил:
– Они уже обедали?
– Нет, кажется, вас ждут.
Хрущев из аэропорта сразу поехал в Кремль. Члены Президиума ЦК КПСС уже собрались.
Хрущев, недовольный, что ему сорвали отдых, поздоровался и спросил:
– Ну, что случилось?
Он по-хозяйски занял председательское кресло и повторил:
– Кто будет говорить? В чем суть вопроса?
Конечно же, в ту минуту первый секретарь ЦК КПСС и председатель Совета министров СССР не сознавал, что его долгая и блистательная политическая карьера уже завершилась и впереди только пенсия, тоска и забвение.
Накануне, 12 октября, около девяти вечера телефонистка коммутатора междугородней правительственной высокочастотной связи соединила Л. И. Брежнева с Хрущевым. Никита Сергеевич наслаждался отпуском на государственной даче в Пицунде. Секретарь ЦК Брежнев оставался в Москве на хозяйстве.
Леонид Ильич сильно волновался. Побледнел, губы посинели, он говорил с дрожью в голосе. От имени Президиума ЦК он настойчиво просил Хрущева срочно вернуться в Москву: необходимо обсудить намеченную им же полную реорганизацию сельского хозяйства.
Никита Сергеевич ответил с нескрываемым неудовольствием:
– Хорошо, я завтра в одиннадцать утра вылетаю.
У Хрущева оставалось примерно полдня, чтобы решить, как ему поступить. Покориться судьбе или расправиться с заговорщиками. Для него это была не первая схватка, в которой на кону стояла власть, а то и жизнь. Все предыдущие он выиграл.
Все действующие лица драматической истории, которая изменит судьбу страны, той ночью спали плохо. Руководители партии и государства, желавшие сменить хозяина страны, все еще боялись его. Никита Сергеевич не раз расправлялся с теми, кто покушался на его кресло. Что он придумает на этот раз?
По сей день ходят слухи, что Хрущев, конечно же, понял, зачем его вызывают в Москву. И собрался лететь не в столицу, а в Киев и заручиться поддержкой командующего войсками Киевского военного округа генерала армии П. К. Кошевого. Украина считалась опорой Никиты Сергеевича, а генерал Кошевой – верным ему человеком.
Хрущев вырос на Украине. Много лет работал в Киеве. Сросся с республикой. Уже будучи хозяином всей страны, чаще всего и с наибольшим удовольствием приезжал на Украину. Повсюду расставленные им и лично ему преданные люди, в том числе в погонах… Говорили, что 13 октября на этот случай по маршруту следования правительственного авиалайнера привели в боевую готовность зенитно-ракетные части, чтобы в крайнем случае сбить самолет первого секретаря.
Заместителя начальника Отдела правительственной связи (ОПС) вызвал председатель КГБ Семичастный.
Властно приказал:
– Мне нужно знать, кто названивает Хрущеву. Докладывайте каждый час.
Если бы Хрущев пожелал побеседовать с кем-то, кто мог представлять опасность для заговорщиков, им об этом сразу стало бы известно. Ну а мог бы Никита Сергеевич и в самом деле обратиться к кому-то из военачальников с просьбой поддержать его всей мощью вооруженных сил?
Даже если бы кто-то из генералов попытался самочинно поднять вверенные ему войска, у него ничего бы не вышло. Председатель КГБ приказал начальнику 3-го управления КГБ (военная контрразведка) генерал-майору Ивану Анисимовичу Фадейкину информировать его даже о незначительных передвижениях войск. В Советской армии ни один приказ не отдавался без ведома особистов.
В реальности Хрущев не собирался лететь в Киев и просить военных о помощи. Решительно все, кто занимал высшие посты в партии и государстве – и не только на Украине, но в первую очередь в Москве, – его ставленники. Своим высоким положением и завидной карьерой они были обязаны ему лично. Он не мог себе представить, что они все его предадут.
Но все-таки Никита Сергеевич что-то подозревал! Он от природы был наделен завидным политическим инстинктом. Иначе бы не выжил в постоянной подковерной борьбе и не добрался до вершины власти. Возможно, именно этим объясняется его неожиданный звонок маршалу Советского Союза Георгию Константиновичу Жукову накануне отъезда в свой последний отпуск.
