За год до основных событий
Осень была капризна, как избалованный ребенок. Погода менялась по десять раз на день. С утра осень милостиво соглашалась погреться в лучах уставшего и выдохнувшегося за лето солнца, но уже к обеду капризно надувала губки и закутывалась в шаль облаков. Под вечер и вовсе впадала в истеричные рыдания, забивая в крыши домов водяные гвозди.
Тихон Ерофеевич, чиновник федерального ведомства, не любил осень. Он подозревал, что поэты просто оригинальничают, восхваляя в багрец и золото одетые леса. Леса вдали, а вблизи раскисшая грязь и лужи. И чтобы в них не наступить, нужно внимательно смотреть под ноги. Не до багреца.
Вот и сегодня нужно пересечься с одним человечком.
В кафе звать не хотелось. Там, конечно, тепло и сухо, но ведь надо о чем-то говорить. А что можно обсуждать с человеком, который величиной с горошину? Мелкий предприниматель, погрязший в неудачах, не способен поддерживать светскую беседу. Его тянет поделиться проблемами, озвучить хронику битвы за выживание. Это как-то бестактно с его стороны. Особенно в такую погоду.
Пригласить к себе в кабинет – даже не обсуждалось. Их тандем не для публичного пространства. Тихон Ерофеевич периодически использовал мелкого предпринимателя Антона Петухова для своих схем, которые предпочитал хранить в секрете.
Чиновник был человеком неленивым и неглупым, а потому умел творчески обрабатывать возможности, связанные с потоком федеральных денег. Свое положение в должностной иерархии Тихон Ерофеевич определял как слишком ничтожное, чтобы определять русла денежных рек, но довольно приемлемое, чтобы стоять рядом и купаться в их брызгах. Словом, он был забрызган бюджетными деньгами по самые уши.
Вот и на этот раз Антон Петухов предоставил мелкие услуги, позволив использовать свою фирму как прокладку в сложной схеме. Предстояло с ним рассчитаться. Деньги небольшие, но банковским переводом не отправить. Только лично в руки, чтобы не оставлять следов.
Тихон Ерофеевич решил назначить встречу в лесопарке на окраине Москвы. Он собирался навестить сестру, давно зазывающую к себе на дачу. Как раз по дороге получится. Свернет с трассы, немного углубится в лесопарк и отдаст деньги. И место укромное, и беседовать не придется. Можно вообще из машины не выходить, через опущенное стекло деньги передать. Похвалив себя за идеальный план, он позвонил:
– Антон, привет!
– Добрый день, Тихон Ерофеевич. – Голос предпринимателя всегда звучал немного понуро.
– Я, как волшебник, могу сделать его еще добрее.
– Простите, не понял.
«Вот потому ты сопли на кулак и мотаешь, что соображаешь медленно», – усмехнулся Тихон Ерофеевич.
– Готов с тобой сегодня расплатиться. В смысле денег.
– Ух, это очень хорошо. У меня как раз у дочери завтра день рождения, она смешная, коляску для куклы хочет.
«Кому это интересно? И вообще зачем плодиться, если нет денег даже на коляску?» – скривился чиновник.
– Слушай сюда! – властно сказал он. – В восемь вечера я буду ждать тебя недалеко от кольцевой трассы, сверну там в сторону Лосиного острова. Короче, подъезжай по МКАДу до съезда в сторону лесопарка, там встретимся. Только не опаздывай, у меня еще дел полно.
Собеседник молчал.
– Ты понял? – уточнил Тихон Ерофеевич.
– А может вы к какой-нибудь станции метро подъедете? – неуверенно предложил Антон.
«Блин! У него машины, что ли, нет?» – презрительно заподозрил чиновник.
– Нет, мне неудобно это. Я же сказал, поеду на север по МКАДу. Какие там станции метро? Короче, мы можем в другой день, если ты никак.
– Нет, я доберусь. У дочки же день рождения…
– Тогда все! Жду! – И короткие гудки.
Антон Петухов потер нелепо свисающий нос, придающий ему уныло-печальный вид, и полез в гугл-карты. Он разобрался с маршрутом, прикинул, сколько может стоить такси, и пошел искать резиновые сапоги.
– Лена, ты не помнишь, где у нас сапоги лежат? – крикнул он в сторону кухни.
– Какие сапоги? – донеслось в ответ.
– Резиновые.
– На балконе, кажется. А зачем тебе?
– Нужно.
– Тогда ищи. – Лена зашла в комнату. – Застеклили бы балкон, так полочки какие прибили бы, разложили бы все в порядке. А так там черт ногу сломит.
Антон понял, что это намек. На благоустройство балкона не было денег. Точнее они были, но каждый раз какая-то другая трата оказывалась актуальнее. Балкон терпеливо ждал своего часа.
Из тепла комнаты Антон шагнул под дождь и начал рыться в домашнем хламе. Балкон напоминал изолятор для вещей перед их отправкой на свалку. Он шарил рукой в поисках гладкой поверхности и думал о том, что в детстве его резиновые сапоги всю осень стояли у порога. Они были такой же приметой осени, как запах мандаринов на Новый год. Теперь резиновые сапоги выручают лишь изредка. Да и мандарины уже не так пахнут.
Сапоги нашлись, настроение поднялось. А может и хорошо, что Тихон Ерофеевич его вытащил? Лес, дождь, грязь, а ему все нипочем. Он идет в сапогах за деньгами!
Завтра они с дочкой пойдут выбирать коляску для куклы. Любую. Он так и скажет: «Выбирай любую». Ему не придется загораживать спиной дорогие модели. Он просто отойдет в сторону и насладится моментом отцовской щедрости.
