Год – 1543.
Между Женевой и Страсбургом.
Жан отрешенно смотрел перед собой, не обращая внимания на причитания служки, крики возницы снаружи, подгоняющего и без того загнанных лошадей, и звуки тяжелых капель, непрерывно барабанящих по крыше повозки. На данный момент все внешние обстоятельства, не играли никакого значения. Важным было совершенно другое, гораздо более значимое, более весомое, более нематериальное… Один единственный вопрос занимал мысли, и как Жан не старался очистить разум, как не пытался ощутить присутствие Бога, ничего не получалось. Только один вопрос – как же так вышло? Почему? Зачем? – один и тот же вопрос, под разными углами, а ответа не находилось.
Уже давно Жан осознал свое призвание, уже давно принял свою избранность – ведь сам Господь поставил его среди заблудших овец, дабы открыть им глаза. Сам Господь благословил его на чрезвычайно важное дело – очищение Своей Церкви. Бог открыл Себя, показал Кто Он. Показал, как сильно заблуждается Рим, как сильно погрязла Церковь в мирской суете и разврате, как сильно обольщен народ Божий, уже давно потерявший, а возможно никогда и не знавший настоящий облик Христа, и как сильно Церковь нуждается в Пастыре. Не в Римском понтифике, не в прогнившей иерархии, уже полностью себя изжившей, а в человеке, который всем сердцем и душой будет предан Творцу, сознательно посвятив себя исполнению Божьей воле. Жан не считал себя достойным исполнять миссию Пастыря, слишком большая ответственность, слишком важная задача, где нет права на ошибку – а, кто он? – обычный грешник, однако у Бога имелся Свой план, Свое видение, а его, Жана дело, лишь преклоняться пред Его волей. Так, Творец показал всю порочность человеческой сущности, зараженной первородным грехом; дал осознать ужас положения, а затем заменил каменное, неспособное принимать Слово сердце на плотяное; вырвал из тьмы папской церкви, даровал настоящее покаяние и Духа Святого, благодаря чему удалось зажечь новое пламя среди погибающего мира. Так, Женева стала жемчужиной Реформации, сияющей даже сильней солнечных лучей. По-другому и быть не могло, ведь Женева стала первым за долгие тысячелетия городом, где сам Бог управляет Своим избранным народом. Да, сурово, да порой жестоко – но, кого Бог любит, того и наказывает, а если смотреть на справедливость, то возмездие за грех – смерть. Таким образом и само избрание одних на погибель, а других ко спасению уже не кажется жестоким актом.
– Что же теперь будет? О, Господи, помилуй нас…
Жан недовольно поморщился. В сердце пятнадцатилетнего парнишки, сопровождающего в поездке было слишком мало веры, и напротив, слишком много страха. Он не выдержит. Касательно же его причитаний… Действительно, какие у них варианты? На данный момент временный пункт прибытия – Страсбург. А, дальше? Какие гарантии в их безопасности? Какие гарантии, что папский меч, вкупе с инквизиторским огнем не добрались до одной из Реформаторских цитаделей в общем, и до его друга Мартина Буцера, обещавшего им защиту, в частности? Никаких. Впрочем, других вариантов попросту не имелось. По крайней мере в краткосрочной перспективе. Пока еще не понятно насколько сильна волна гонений – ведь и раньше паписты пытались искоренить Реформацию, и вернуться в период до злополучного 1517 года. Правда, в последнее время, когда даже самому обделенному умом крестьянину стало понятна тщетность всех усилий Рима, паписты отступились, сосредоточив усилия на еще католических странах. Тем не менее, Жан не сомневался – пройдет время, и весь христианский мир согласится с необходимостью реформировать церковь по Слову Божьему; в конце концов – идеи реформаторов одержат верх, а погрязший в грехах Рим падет. Так он думал до событий недельной давности. Буквально за один день ситуация изменилась кардинально. Рим нанес ответный удар. И, удар оказался не просто сокрушительным, а катастрофическим. За один день объединенные войска Папы и союзных королевств, вторглись в основные центры Реформации – Виттенберг, Аугсбург, Цюрих, Базель и Женеву. Причем, успех папистов объяснялся наличием расширенной сети агентов, сыгравших важную роль в захвате ключевых городских пунктов, а также поддержкой местного правительства до того являющихся ярыми защитниками Реформации. Чего им пообещал Святой Престол в обмен на предательство, Жан не знал, однако не сложно догадаться: прощение прежних прегрешений, обещание дополнительной власти, дополнительных привилегий и конечно же финансового обогащения. Сатана довольно скучен, поскольку все его действия сводятся к низменным человеческим желаниям, а те по сути своей всегда одинаковы. Дальнейшие события развивались точно по сильно ускоренному сценарию – папские войска захватывали один город за другим, точно оголодавшей саранчой проходя по всей Европе. Возглавлял карательную экспедицию некий Педро Николас – священник, сумевший каким-то фантастическим, и не иначе, как дьявольским способом возродить орден Тамплиеров. Таким образом действия Рима воспринимались, как Священная Война, как новый Крестовый поход, только уже внутри христианского мира. Сам Жан до событий недельной давности ни разу не слышал о Педро Николасе, да и в его окружении нашелся лишь один человек, имеющий весьма скудную информацию, которая сводилась к слухам о причастности нового магистра Тамплиеров к учреждению в Риме центрального инквизиционного трибунала с широкими полномочиями еще два года назад, да созыва нового собора, буквально месяц назад. Собор так и не был созван, потому к личности Педро Николаса не стали присматриваться. Выходит, зря. Очень зря. Теперь по всей Европе пылали тысячи костров, а в застенках инквизиционных тюрем томились десятки тысяч людей, чье желание заключалось лишь в реформации церкви по Писанию.
