Глава 1. Птенчик в золотистой клетке
В зале наказаний царил яркий белесый свет, что не погасал ни на секунду. Ночи в Небесном Царстве не бывало. Ниалл уже забыл насколько прекрасна была ночь на Безграничье. С ее холодными звездами, качающимися на небе цвета спелой черники, огромным серебристым диском луны, протягивающей свои длинные лучи, словно зазывая в объятия, и тишиной, которую разрезали только воздушные волны моря, ласкающие скалы, стрекотание насекомых и горячий шепот ветра. Впрочем, тишины Бог тоже давно не слышал. Порой, ему хотелось просто зажать ладонями уши и крикнуть, чтобы все замолчали. Такие земные вещи больше были недоступны провинившемуся Повелителю Света. И он по ним скучал, когда приходил в себя. Половину своего пребывания в Небесном Царстве он не помнил. Боль, что обжигающими ударами пронзала земное тело, выжигала душу, помутила рассудок, заставляла его проваливаться в бесконечный сон. События жизни, словно картинки в калейдоскопе, сменяли друг друга так быстро, до тошноты, выворачивая душу наизнанку.
Ниалла приковали тяжелыми магическими цепями к золотистой клетке. Магия была заперта в специальном сосуде. Его Мать всего сущего повесила на свою шею. Даже если бы Бог нашел способ выбраться, без своего Света он — ничто. Единственное чувство было доступно бывшему Повелителю — боль. Бесконечная. Отравляющая. Ломающая на части. Ни сожаления, ни раскаяния, ни сочувствия к запертым в других клетках магов не было. Они стонали, просили пощады, тянули высохшие руки, закованные в кандалы друг к другу, и к тому единственному, кто навещал Бога.
-Как дела, Ушакхал? - раздался усмехающийся голос.
Ниалл приподнял голову. Платиновые локоны спутанной стайкой спускались по его опущенному лицу, щекотали нагую грудь, блестящую в свете Царства. Он прищурил потухшие лазурные глаза, которые сейчас больше напоминали скучные дождливые, чем яркие, как небесная гладь, и язвительно прохрипел:
-Как у смертного на курорте!
Глаза, все еще не привыкшие к такому яркому свету, наконец смогли разглядеть извечного гостя. Он сидел на качающемся в воздухе зеленом островке, словно на поляне, подложив под подбородок сжатую в кулак ладонь. Седые волосы спускались по спине и полностью покрывали ее, пустые глазницы, казалось, могли высосать душу, алые губы, постоянно приподнятые в усмешке, мужское нагое тело. Когда Ниалл последний раз видел Фата, тело его мерцало, просвечивая окружающие предметы, а сейчас было осязаемое: фарфоровая кожа мерцала под направленным на нее светом, а грудь вздымалась от дыхания.
-Рад, что ты не потерял змеиный яд на кончике своего языка, - ответил Фат.
Бог искренне не понимал почему Фат таскается именно к нему. Проплывает между одинаковыми клетками, едва касается их прутьев пальцами, а затем садится на зеленом островке и все говорит и говорит. Если бы Ниаллу мать включила еще хоть одно чувство, помимо бесконечной боли, он бы уже сошел с ума от этой болтовни.
-Расскажешь, зачем ты таскаешься ко мне? - спросил Ниалл.
-Я твой личный палач. Или ты не хочешь освободиться и вновь вернуть свою магию?
Ниалл прищурил глаза, смотря на самодовольное ухмыляющееся лицо вершителя судеб. Он тот, кто сплетает между собой нити, сводит людей и отрезает их друг от друга.
-И как ты мне поможешь?
Фат вскочил со своего места и приблизился к клетке, наклонив голову набок. Он прошелся взглядом по крепкому обнаженному телу, на котором кое-где были сиреневые кровоподтеки, мазнул по глубоким синякам под глазами Ниалла, вздохнул, любовно проведя пальцами по толстенной магической цепи и ответил:
-Ты мой птенчик в золотистой клетке. Мне нравится мелодия израненных душ, что несут здесь наказание, но ты другой. Ты молчишь. Упрямый, несломленный Бог. Когда же ты признаешь свое поражение? Только скажи это: «Я проиграл» и Царица тотчас освободит тебя.
Ниалл рассмеялся. Стальной смех оттолкнулся от золотистых прутьев его личной клетки и эхом прокатился по залу. Проиграл? Ниалл? Повелитель Света, Бог, которого заперли здесь из-за жажды стать единственным правителем мира и желания уничтожить брата, который забрал у него все: величие, любимую женщину, любовь народа, никогда не признает поражения.
-Тогда твоим единственным спутником жизни станет Вечность. Но я помогу тебе передумать, Ушакхал. Как насчет позволить тебе чувствовать самую любимую эмоцию? Ненависть! Да, точно! Она сломает тебя, - улыбнулся Фат. Ниаллу показалось, ярко-алые губы его собеседника от того, что тот по капле высасывает у пленных кровь. Под его пальцами заискрилась серебристая магия. Он коснулся горячего лба Ниалла и удовлетворенно расплылся в улыбке.
Повелитель Света сделал судорожный вдох и в груди тотчас разлился огонь, что ласкал его сердце как лес, вспыхнувший из-за оставленного на поляне горящего костра. Ненависть, что копилась ежесекундно на протяжении полугода, что Бог находится здесь, выплеснулась наружу, заполнила разум, словно туманом и холодила своим дыханием. Захотелось кричать, разорвать эти цепи, забрать свой Свет назад. Он и подумать не мог, что без магии так трудно жить. Существовать, чувствуя зов собственной силы и не иметь к ней доступа — безжалостно. Только поверженный Бог не сдастся и обязательно выберется отсюда, чтобы править собственным народом, созданным им самим.
