– Слышишь? – спросила я у маленьких тёплых комочков, свернувшихся около груди. – Тишина.
Над норой, впервые с той памятной ночи, было тихо. Не шумел меж ветвей ветер, не шелестела по снежному насту ледяная колючая позёмка. Буран прекратился.
В наступившей тишине я отлично различала дыхание постовых – Литто выставил их вокруг норы для нашей охраны.
Раздался шум приближающихся шагов. Постовые не отреагировали, но я и сама поняла, кто идёт: Уула и Литто.
Через несколько мгновений старая волчица пробралась в нору. Она тяжело дышала и выглядела сильно уставшей. Уула принесла мне травы и корешки. Они поддерживали во мне силы и помогали появлению молоко. И щенки были сыты, и я не испытывала истощения.
– Бабушка Уула, ну зачем ты ходишь ко мне каждый день? Тебе нужно больше отдыхать, – мягко пожурила я знахарку. – Ты ведь знаешь, что любая волчица тебе поможет и передаст лечебные травы и отвары.
Уула хрипло засмеялась и покачала седой головой.
– Ох, милая, – ответила она. – Вы все пытаетесь запереть меня дома, но я не сдамся. Старушка Уула ещё побегает по полям. Понянчит твоих малышат.
Я улыбнулась. Спорить с Уулой никто не рисковал. Она была бабушкой для всех волков Стаи. Я дотронулась до неё носом, выражая благодарность, и тут же почувствовала, как мягкие комочки у груди зашевелились. Это было щекотно, и я улыбнулась.
– Ну что за непоседы! Вы же только что уснули.
– Хороший аппетит – хороший рост! Пусть кушают, пусть растут, – сказала Уула. Она лапой отпихнула от меня щенков и проследила, как они упорно ползут обратно, недовольно урча и сопя. – Крепыши! Совсем скоро глаза откроют. Вот тогда ты узнаешь, что такое непоседы.
С улыбкой я наблюдала за щенками. Двое одинаковых бурых карапуза первыми добрались до мохнатого тёплого живота, сладко пахнущего молоком. Всегда вместе и похожи друг на друга, как две капли воды. Только у одного маленькое белое пятнышко на левом ухе, а у другого – на правом. За ними, сопя и порыкивая в меру своих щенячьих способностей, полз серый волчонок поменьше. Чем-то он напоминал мне Литто. Может, своей извечной суетливостью, а может дело было в цвете шерсти: его отец тоже был чисто серой масти. Последним, запутавшись в тонких лапках и жалобно пища, полз абсолютно белый щенок. Он так и не добрался обратно, и я придвинула его к себе лапой.
– Не смотри на меня так, – сказала я Ууле, не поднимая взгляда. – Она ещё просто очень мала. Она освоится.
– Последний щенок часто бывает слаб, – сказала Уула. – И очень часто погибает.
– И поэтому ты хотела бы предложить мне избавиться от неё сразу?
Я вопросительно приподняла бровь, чувствуя, как на холке дыбом встаёт шерсть. Уула фыркнула.
– И не собиралась. Это слишком старая традиция. К тому же, – Уула прищурилась и окинула меня придирчивым взглядом, – вряд ли ты способна хоть на какое-то соблюдение традиций.
Настала моя очередь фыркнуть и возвести взгляд к потолку.
– Ну-у, я всё же вышла замуж за вожака Стаи. И успела сделать это до рождения детей.
– Скажи мне, что ты не хотела этого сама? – смеясь спросила Уула.
Мой хвост, забивший по земле, ответил за меня. Я покосилась на этого «предателя», но только молча покачала головой.
– Чего она не хотела? – раздался со стороны входа голос Литто.
Он прополз по ходу, ведущему в нору, но остановился на пороге. Привык, что может получить как нежный тычок носом, так и оскаленными клыками в морду. Я мысленно усмехнулась: мне и сковорода не нужна, чтобы воспитывать этого волка.
– Ничего я не хотела, – ответила я, опережая Уулу, и отвернулась.
– А-а, – протянул Литто. – А я тебе покушать принёс. Думал, ты голодная.
В животе заурчало. Я осмотрела Литто, но у него с собой ничего не было. Принюхалась. С улицы пахло вкуснейшей похлёбкой.
– Конечно же я голодная, – ответила я грустно, но безо всякого раздражения. Я рассматривала малышей, что в этот момент кушали, довольно урча и пихая меня крохотными лапками. – Но нужно будет немного подождать. Дети решили поесть.
– Они же уже ели!
Мы с Уулой одновременно метнули в Литто недовольные взгляды, и он тут же попятился назад, приговаривая:
– Всё-всё. Ухожу. Жду.
– Погода наладилась сегодня. Думаю, к вечеру можно будет забирать вас домой, – сказала Уула и засобиралась домой, но я остановила её.
– Бабушка Уула, а о Бериге слышно что-нибудь?
Вся стая берегла меня от любой беды, и оборотни караулили у норы круглосуточно, чтобы я могла спать спокойно. Но мысли о Бериге и предстоящем столкновении тревожили меня, как я их не гнала. Я допрашивала Литто о новостях с Юга, и он не скрывал от меня реального положения вещей, но и не говорил всего, я это чувствовала.
На мою удачу, с момента, когда я родила, и до сегодняшнего дня бушевал такой сильный буран, какого и старожилы не припомнят. В такую погоду даже северяне старались не отходить далеко от посёлка. Я то и дело слышала, как постовые перекликаются только для того, чтобы не потеряться в снежной буре. Со временем регулярный вой на поверхности стал меня только успокаивать. Постовые на месте, а это значит, что всё хорошо.
Я старалась думать только о хорошем, и дети в этом были моей отрадой. Глядя на них нельзя было не улыбнуться. Они были совсем крохотные, с маленькими треугольниками ушей и большими, по сравнению со всем телом, головами. Пахли влажной шерстью и сладким молоком.
