Ответработника, курирующего в советской олимпийской команде тяжелоатлетов, срочно вызвали на "ковёр" к секретарю ЦК, отвечавшему за весь советский спорт. В "высокий" кабинет ответработник заходил, испытывая неприятное покалывание в области груди и непроизвольную дрожь в коленях, ибо знал, за чем его вызывают.
Секретарь, рослый, грузный мужчина лет пятидесяти с гаком, едва вызванный переступил порог, буквально накинулся на него:
– Ну что, дождался, долиберальничал!? Я ведь тебя не раз предупреждал, звёздная болезнь до добра не доводит, дисциплина и ещё раз дисциплина. Будь он хоть десятикратный чемпион, а своё место должен знать! Это ж… в голове такое не укладывается, подумать только, ЧеПище-то какое. Первому секретарю обкома по морде… нос сломал…! Да как он посмел! Ведь он не только секретарю, он всей советской власти по морде!… Он что, уже и советскую власть не уважает, в грош не ставит!?
– Как не уважает… Вон, как съезд, обязательно рекорд поставит и партии посвятит, – осторожно вклинился ответработник.
– Заткнись!… Тебе ещё здесь не разрешали рот открывать! – пуще прежнего взбеленился секретарь, аж на стуле своём подскочил. – К чёртовой матери его!… Ишь, чемпион он. Мы таких чемпионов сколько угодно сделаем, у нас нет незаменимых!…
Ответработник, среднего роста, коренастый, примерно того же возраста, что и секретарь, на глазах багровел, но терпеливо ждал, пока шеф выпустит первоначальны "пар". Они уже где-то полтора десятка лет работали "в паре" и подчинённый неплохо знал своего начальника, а тот, в свою очередь, в общем, ценил его. Но сейчас случилось неординарное – один из членов сборной страны, многократный рекордсмен мира, чемпион мира, олимпийский чемпион совершил вопиюще хулиганский поступок, сломал нос, да не кому-нибудь, а первому секретарю обкома, будучи у него на приёме…
Минут десять секретарь не мог успокоиться, пока "пар", наконец, вышел.
– Что думаешь предпринять? – уже обычным голосом, может чуть жёстче чем всегда, спросил секретарь.
Вызванный, незаметно, но явно облегчённо, вздохнул, – прозвучавший вопрос означал, что лично его это ЧП не коснётся. Если бы его "снимали", шеф бы не поинтересовался, что он собирается предпринимать.
– Николай Иванович… – ответработник сделал многозначительную паузу, как бы показывая, что он держит всю ситуацию под контролем. – Я собираюсь серьёзно поговорить с Василием, но думаю в преддверии подготовки к Олимпиаде, особенно его нервировать нецелесообразно.
– Ты что… в своём уме!? – вновь резко повысил голос секретарь. – Какая подготовка!? Его надо разобрать на общем собрании, подвергнуть обструкции и с позором изгнать из сборной. Ты представляешь, какой шум поднимется, если этот областной князёк самому генсеку пожалуется!? Вот тогда уж точно и нам с тобой не поздороваться. Ты сейчас должен думать, кем его заменить.
– Николай Иванович! – в свою очередь повысил голос ответработник. – Вы меня знаете, я не держусь за место… просто не хочу, чтобы пришёл дилетант. Но я всё же скажу вам, не могу не сказать… Первого секретаря обкома заменить нетрудно, это хоть и очень высокая, но стандартная чиновничья должность. А вот кто вместо Васи на помост выйдет, штангу поднимать? Это не так-то просто, его ведь недаром Большим Васей прозвали, – ответработник замолчал и как-то съёжился, втянул голову в плечи… – он сам испугался своих слов.
– Постой, постой… ты это о чём?!… – вроде бы грозно решил осечь "вольнодумца" секретарь, но тут же, почему-то и передумал. – Я, конечно, не в такой степени владею обстановкой в сборной, но такое прощать нельзя. Ты что же предлагаешь всё спустить на тормозах?… Но это же не рядовой ванёк, которому в драке по-пьяни сопатку своротили, это же первый человек в области. Пойми ты садовая голова, чем мы с тобой рискуем.
– Николай Иванович, и вы поймите, здесь нельзя подходить с традиционными мерками. Да, пострадавший высший партийный чиновник, но ведь Большой Вася… он же гордость всей нации, он же носит неофициальный титул самого сильного человека планеты.
Секретарь задумался. Зазвонил один из телефонов с гербами. Хозяин кабинета взял трубку, выслушал, недовольно ответил:
– Ну, вы там что, совсем как дети малые, по таким пустякам звоните. Не отвлекайте больше меня, я очень занят.
Положив трубку, он вновь скользнул хмурым взглядом по стоящему перед его большим столом ответработнику.
– Садись, в ногах правды нет… Давай кумекать, чтобы и дело не загубить и самим под фанфары не загреметь… Слушай, а может всё-таки без лишнего шума удалить Васю твоего из сборной, а этому с носом который, скажем, что с позором выгнали. А вместо него другого тяжа форсированно подготовим. Что, твой Вася такой уж незаменимый? Поставим тренерам задачу… Был Вася, станет какоё-нибудь Ваня, медали брать, рекорды бить. Как думаешь, можно такое провернуть?
– Исключено.
– Это почему же? Что земля русская силачами оскудела, – взгляд секретаря стал ироничным.
– Вы, конечно, сейчас думаете, что я просто не хочу работать, заставлять тренеров сборной срочно готовить замену. Но клянусь, это невозможно, ибо Василий просто уникальный, разносторонне подготовленный атлет. Где вы найдёте тяжа весом больше ста пятидесяти килограммов, который не только поднимает больше всех, но и прыгает в длину на шесть метров, стометровку бегает… Ладно, это может и не столь важно, а важно то, что у него феноменальные морально-волевые качества. Ведь есть атлеты физически и посильнее его. Вон Рединг, бельгиец, не человек, трактор. Но одного появления на соревнованиях Васи, его воля и собранность приводит соперников в состояние паники. Тот же Рединг рядом с ним не может поднять того, что шутя поднимал на тренировках. Вася абсолютно непобедим. Я многих чемпионов видел, но такого второго никогда. Он ведь сам без тренера может подготовить себя к ответственным стартам в самом оптимальном состоянии. Ему не нужны ни подсказки, ни внушения. За шесть лет, что он в сборной, он не проиграл ни одного соревнования, установил более шестидесяти рекордов. Я не сомневаюсь, что он и эту Олимпиаду выиграет, за его золотую медаль я могу поручиться, как ни за одну другую… И ещё одна немаловажная деталь, Николай Иванович… Вася… он русский. А если искать замену, то вместо Васи, Вани уже нет.
