Глупость. Нет более глупого права, чем авторское.
Его придумали те, кто из изобретенных кем-то слов, в соответствии с разработанной кем-то еще фразеологией, по лекалам давно придуманных не ими жанров, используя смыслы и образы, созданные несколькими тысячами людей, склеивают то, что объявляют «глубоко личным произведением».
Это право следует презирать.
Вернее, не придавать ему вообще никакого значения. (Опять-таки вам этого не следует декларировать.)
Кстати, в науке его не существует.
Более того, наличие авторского права с возможностью запрета использования или интерпретаций исследований – остановило бы всякое развитие мысли на уровне Аристарха (первый гелиоцентрист, III век до н. э.).
В действительности, это очень смешно. Особенно когда некто, держа в руках плод труда многих тысяч человек (фотоаппарат), фиксирует работу еще десятков тысяч архитекторов, позолотчиков и каменщиков, а результат объявляет «личной собственностью».
Сегодня мы можем наблюдать усугубляющуюся истерию вокруг этой простой жизненной реалии, которая была, есть и будет важной приметой свободы человека в вопросах как своей судьбы, так и судьбы производных своего организма.
Право на это решение, на эту свободу – относится к числу, вероятно, фундаментальных свобод человека.
Здесь очень важно знать и понимать, что наука давно сказала свое слово в этом вопросе, определив (с большим подстраховочным запасом) безопасные для организма женщины сроки прерывания беременности, а также место и статус эмбриона. Великие эмбриологи, начиная с Карла Бэра, продолжая Вильгельмом Гисом, Вильгельмом Ру, Гансом Шпеманом, Мёллером, Монтальчини, Коэном, не видели никакой проблемы в аборте.
Фактуры открытий, удостоенных Нобелевской премии по медицине и биологии, начиная с 1901 года, нигде не содержат указаний на особые свойства эмбриона человека, которые хоть как-то отличали бы его от любых других зародышевых форм млекопитающих.
Следует понимать, что истерия по поводу абортов не имеет никаких других корней и причин, кроме чисто религиозных, и никакой аргументации, кроме той, что содержится в религиозном фольклоре или преданиях.
С последними вообще все забавно.
Напомню, что истерия началась с VI Вселенского собора и ряда папских энциклик по данному поводу.
Авторами этой истерики были монахи, которые, в соответствии с их обетами, не имели права знать даже количество грудей у женщины. И уж тем более никак не могли разбираться в процессах зачатия и эмбрионального развития. Тем не менее истерика по поводу прерывания беременности стала фактом.
Впрочем, ничего удивительного.
Как мы знаем, все религии страстно лезут в физиологию.
Есть верования, которые требуют обязательной циркумцизации – отрезания куска пениса, есть те, что настаивают на инфибулировании девочек (то есть на зашивке им больших половых губ с оставлением небольшого отверстия) или на вырезании клитора. Некоторые запрещают переливать кровь, некоторые – пересаживать органы и делать аборты, некоторые рекомендуют наносить множественные рубцы на кожу… и так далее. Всего не перечислишь.
Религий очень много, и в каждой есть свои изыски. По идее – нет никакой проблемы. Никто, собственно, и не мешает самим верующим поступать в соответствии с правилами их верования: циркумцизироваться, инфибулироваться или вшивать свисток в анальное отверстие. Дело хозяйское.
Но в последнее время поклонники сверхъестественных существ пытаются навязать свои взгляды на физиологию и тем миллионам людей, которые их взглядам не сочувствуют или считают их дикостью. Внутренние правила своей секты или конфессии они пытаются сделать обязательными для всего общества.
В России поводом религиозной истерии стали аборты…
По данному вопросу, как мы уже отметили, академическая наука свое слово сказала.
Надоело уже говорить про аборты, но вот опять блеснул наш шалунишка Гундяев.
Тех женщин, которые делают аборты по медицинским показаниям, он сравнил… с фашистами. Что так, мол, поступали только фашисты.
Но вот тут – чья бы корова мычала, но точно не патриаршая.
У РПЦ, если мы переходим на такой язык, когда все надо называть открыто и честно, вот у РПЦ в этом вопросе рыльце по колено в пушку, и она при этом еще почему-то поднимает абортную тему.
Им надо начать, конечно, с себя.
Потому что они в своих монастырях держат в принудительном бесплодии десятки тысяч молодых женщин, лишая их радости материнства и секса…
(О нелепых заменах губернаторов.) Они думают, что дрожь под их ягодицами – это вибратор. А это бензопила, которая режет сук, на котором они так комфортно сидят.
Они опять путают вибратор и бензопилу.
Мы много знаем таких примеров.
Был простой ордынский фискал, собиравший для Орды дань с русских городов. Регулярно обновлял лицензию в Орде.
Когда Новгород некорректно обошелся с татарскими сборщиками дани – пришел, выжег, перебил и перевешал новгородцев, доверительно сообщив, что это вам за пацанов.
Но благодаря усилиям режиссера Эйзенштейна, его жены Перлы Моисеевны Фогельман, которая была, по сути, соавтором сценария, и Эдуарда Казимировича Тиссэ, оператора-постановщика, был придуман образ Александра Невского. Такое, как видим, случается.
