1. 1. Любавина, ко мне!
– Любавина, ты уже почти уволена! На ниточке висишь, на тоненьком волоске над бездонной пропостью! Не понимаешь ты этого?
Ну всё! Такого он мне ещё не говорил. Это, как если бы я получила чёрную метку. Кошмар...
– И прекрати в облаках витать! Когда ты уже будешь нормально работать?! Я тебе не за мечтательность деньги плачу, правда? Мне нужна расторопность и бульдожья хватка. Ну так иди и продемонстрируй боевые качества личного ассистента. Вперёд! Мне не нужна помощница-размазня. Нечего тут сверкать своими глазками, не испугаешь. И пострашней видали. Всё, ушла.
Это я витаю в облаках? Да я ношусь, как антилопа гну! У меня всё чётко, ни одного косяка за два месяца! Придумал что сказать, мечтательность! Я на этой работе уже в комиссаршу с маузером превратилась, могу расстрелы проводить собственноручно…
Я беру пачку бумаг и мчусь в канцелярию. Наверное, это из-за моей внешности. Должно быть, я выгляжу слабой или чересчур женственной. А может не умею себя подать? И безропотно слушаю все его вопли? Надо разобраться. Где-то я не дотягиваю … Хорошо бы на психолога деньжат подкопить.
Мда… Размечталась. Ладно поищу в интернете что-нибудь по теме… И что значит «и пострашней видали», типа я такая страшная? Я забегаю в лифт и внимательно себя осматриваю. Нормальная, милая даже. Может макияж агрессивней сделать? Ну да, а ещё надеть латексную юбку и хлыст в руку взять…
Я захожу в канцелярию с пачкой бумаг. В офисе царит необычайное оживление, все сгрудились вокруг монитора и что-то горячо обсуждают.
– Доброе утро, – говорю я.
Никто не обращает внимания.
– Девочки! Доброе утро! – повторяю я громче.
– Привет, Алён, – поднимает голову Саша Разумовская, начальник канцелярии. – Ты уже видела генерального?
– Лучше бы не видела. Только что от него.
– Нет, фоточки с соревнований? Он оказывается культуризмом занимался. Иди глянь, какой жеребчик.
Мне некогда, нужно бежать, но я подхожу, любопытство берёт верх. Ух ты! Это он что ли?
– Видала? – усмехается Саша.
– Это когда? – удивлённо спрашиваю я.
На фотографии стоит настоящий Аполлон, мощный, рельефный, лоснящийся. Или Геракл… У него подняты обе руки, бицепсы просто невероятные, широкая грудь, мышцы пресса как на древнегреческом изваянии. Узкие плавки едва вмещают содержимое. Надо же, даже не догадывалась, что именно скрывает мой шеф под деловым костюмом.
– Ларис, это когда? – переадресовывает Саша мой вопрос кому-то из тётушек.
– Это два года назад, в Будапеште, чемпионат мира. Радимир Борзов, серебряный призёр, вот, – отвечает Лариса и мельтешит мышкой по плавкам нашего директора. – Отпад, да? А вот ещё. Посмотри, какой здоровый.
– В голове не укладывается, да? – серьёзно спрашивает Саша.
– Ага, – простодушно отвечает та.
– Ну хорош за член дёргать, листай, пусть Алёна посмотрит на своего босса во всей красе.
Фотографий много. Это подборка на странице федерации бодибилдинга. И, что сказать, наш генеральный прекрасен. У меня даже зажигается огонёк какой-то внутри. Не перекачен до безобразия, а наоборот красив и гармоничен. Ещё бы в общении был так же хорош…
– Эх вот бы мне такого, – вздыхает одна из девушек.
– У качков не стоит. На что он тебе нужен? – пожимает плечами Саша.
– Ну, не скажите, Александра Сергеевна. Вот у меня был случай…
– Ладно девочки, вот бумаги, а мне бежать нужно, – говорю я. – Сашенька, там приказ по конструкторскому бюро. Первым делом сделай, пожалуйста. Всё, ушла, а то серебряный призёр с меня шкуру спустит.
А он может. И уволить может. Он уже два раза мне грозил. А вообще, он просто чудище. Придирается, заставляет тысячу раз переделывать каждое задание, наваливает столько работы, что я каждый день прихожу за час до начала, а ухожу позднее всех, иногда и затемно.
И всё равно что-то да не успеваю. Наверное, со мной что-то не так… Подруга тысячу раз мне говорила, чтобы я нашла другую работу, но где ещё будут платить так же хорошо, как в «Орионе»? Нигде. Я бы, честно говоря, давно уже плюнула на эти деньги, но…
От размышлений меня отрывает телефонный звонок. Сестра.
– Да, Лиза, привет, – отвечаю я, не предчувствуя ничего хорошего.
– Алён, ты мне денег не оставила что ли?
– И тебе доброго утра, – говорю я со вздохом.
– Какое оно нахрен доброе! ВТФ! – голос сестры звучит так, будто она на пределе отчаянья. – Я же тебе русским языком объяснила, сегодня последний срок, когда нужно бабки сдать. Я теперь в чём на выпускной пойду?
– Подожди ты паниковать. Ну нет сейчас денег, понимаешь? Но зарплату уже на этой неделе перечислят. Попроси подождать денёк-другой.
– Систа!!! Харэ тупить!!! Я тебе говорю, сегодня последняя возможность. Всё! Другого шанса не будет!
– Ну, в конце концов, на этом твоём Семенихине свет клином не сошёлся. Купим другое платье.
– Другое?! Да за такие деньги мы сможем только штору турецкую купить! Такой шанс раз в жизни бывает, а ты меня прокидываешь! Ну мне что за бабки отдаться кому-то?
– Блин, Лиза, ты меня извлекла уже, – я судорожно соображаю, что можно сделать. – Сейчас попробую занять у Александры. Сможешь подъехать если что?
– Смогу, только давай по-скорому, у меня сегодня вообще ахтунг, а не денёк, ничего не успеваю.
