— Светка, ну ты и красоткой стала! — первое, что сказала мне при встрече Вера Ивановна, школьная мамина подруга.
Они все детство были не разлей вода, поэтому когда та предложила маме пристроить меня в Москве в какую-то приличную фирму, мама и подумать не могла, что у нее злые помыслы. Подумать об этом и я не могла. Просто она решила помочь по старой дружбе. Разве бывает иначе?!
— Помню тебя еще такой маленькой, под стол ходила пешком, — смеялась она, пальцем указав своему водителю взять мой чемодан.
Вера Ивановна манерно обняла меня за плечи и смачно поцеловала в щеку. От ее нежности я даже опешила. Но так, наверное, все общаются в столице. Я девчонка из провинции, у нас там все немного иначе. Выражать чувства на людях как-то неприлично, да и какие могут между нами чувства. Она мне не тетя, не крестная. Я видела ее тогда, когда и запомнить не успела.
Но, должно быть, теплота школьной дружбы с мамой все еще теплится в ее душе, вот поэтому она и вызвалась пристроить девчонку. У нас ведь в городе никаких перспектив. Простая невысокооплачиваемая работа, да и жених какой-то простецкий из местных. Мама мне свою судьбу не хотела, она давно мечтала меня отправить в столицу. Еще когда мне было лет десять, сказала как-то, что как вырасту, обязательно пристроит меня. Только одной отправлять в крупный город страшно, а со мной вместе родители поехать не могут. Вот и думали, гадали, пока после нескольких лет молчания мама не списалась с Верой Ивановной.
Я вроде и радовалась этому событию, но в то же время как-то опасалась его. Так, наверное, всегда бывает, когда все в новинку. Выход из зоны комфорта. Так это называется?
Мы пошли к парковке, больше не перекидываясь ни словом. Она с кем-то начала говорить по телефону, я же глазела во все стороны. Первый раз в Москве... Может для кого-то эта толпа людей и масштабы зданий обычная ерунда. Для меня же все было настоящим открытием. Я чувствовала себя, если не Индианой Джонсом, то Ларой Крофт точно, снующей по неизведанным просторам.
— Света, мы сейчас заедем в магазин, тебе надо купить что-то приличное... Сегодня вечером у меня прием, ты должна выглядеть ослепительно.
— Эм... у меня есть вещи, — произнесла растерянно.
У меня нет денег на одежду. Да и не на прием я приехала, она ведь вроде пообещала устроить меня в хорошую фирму. Вот этим и займусь...
Она засмеялась.
— Ну если вещи такие же, в каких сейчас ты, то они точно не подойдут. Миша, в Версаче вези, — сказала она водителю и пренебрежительно махнула рукой.
Я подумала, что ослышалась. Версаче?!
Она что сама будет мне вещи покупать? А как мне ей отдавать? Да и зачем мне Версаче?!
Машина через несколько минут остановилась на парковке.
— Идем, дорогая, подберем тебе приличный лук.
Лук? Услышав из ее уст это слово, чуть было не усмехнулась, но сдержала себя.
Я вышла из ее люксового автомобиля и окинула взглядом узкую улочку с магазинчиками именитых брендов. Сказать, что я себя чувствовала не в своей тарелке, это ничего не сказать. Практически двадцать минут с поезда, а уже в дорогой магазин, который мне совсем не по карману. Но Вера Ивановна меня совсем не слушала, она схватила меня за руку и уверенной походкой повела в Версаче.
— Осмотрись и выбери себе удобные туфли, а я пока дам задание продавцу, чтобы подобрали тебе платье и клатч.
— О, добрый день, Вера! — к подруге моей матери подбежала вышколенная девушка.
Вера? А как же Ивановна?! Девушка вдвое младше нее, а смеет обращаться без отчества!
— Здравствуй, Алла. Надо моей племяннице подобрать платье для приема.
Племяннице? Впрочем, племянница звучит проще и короче чем дочь школьной подруги...
— Будет сделано, Вера! — девушка закивала и подошла ко мне.
Окинув меня оценивающим взглядом, вдруг резюмировала:
— Прекрасная фигура. Высокая, длинноногая и с тонкой талией. У меня есть несколько самых выигрышных вариантов!
Умчав куда-то, оставила нас с Верой Ивановной один на один.
— Осмотрись пока, туфли выбери, — «тетушка» плюхнулась на роскошный диван и вновь кому-то позвонила.
Я же пошла смотреть туфли. Но смотрела я не на их фасон, а на цены. Кто же в здравом уме за пару лодочек заплатит сотню тысяч? Увидев откровенно страшные мокасины, остановила свой выбор на них. Пусть уж страшные, но цена хотя бы «всего» тридцать тысяч...
— Ну что? Понравились какие-то? — спросила меня «тетушка».
— Вот эти...
— Ты издеваешься? — она вдруг засмеялась. — Я не позволю тебе обуть эти крокодилы! Света, не смотри на цену. Смотри на сами туфли. То, что ты выбрала это безвкусная дешёвка! На каблуках умеешь ходить?
— Эм... нет.
Она покачала головой.
— Ладно, давай вот эти посмотрим. Какой размер?
— 39.
— Ничего себе ты лапки себе разъела, — она вновь засмеялась. — Впрочем, у Ленки тоже лапы были ого-го.
Я промолчала, хотя ее слова больно кольнули. Ладно обо мне гадости говорит, но о маме-то почему?!
— Алла, принеси нам роскошные туфельки 39-го размера.
— Конечно, Вера! — подскочившая к нам Алла с ворохом платьев на вешалках, закивала.
Она повесила их и стала предлагать что-то выбрать.
«Тетушка» остановила свой взор на длинном темно-синем платье.
